Читать «Великая огнестрельная революция» онлайн - страница 9

В самом деле, средства истребления людей, которыми располагали Мориц Нассауский и Наполеон спустя 200 лет, не слишком сильно различались друг от друга. Разница была лишь в том, что Наполеон располагал значительно большими ресурсами и потому мог утверждать, что «Бог всегда на стороне больших батальонов». Так что переход от сравнительно небольших армий смешанного комплектования 1-й половины XVII в., в которых наемники все еще господствовали, к армиям 2-й половины XVII–XVIII вв., где их существенно потеснили рекруты, набранные принудительно из числа подданных короля, к конскрипционным и первым массовым армиям 1-й половины XIX в. вовсе не означал радикальных перемен в европейском военном деле. Менялись мундиры, прически, отдельные элементы тактики и стратегии, но не оружие и основные идеи и уж тем более не ментальность военного сообщества. Войны наполеоновской эпохи стали несколько более грубыми, жестокими, избавились в значительной степени от налета некой салонности, церемонности, присущей войнам 2-й половины XVII–XVIII вв., и только. Пока не появились пулеметы, скорострельные магазинные винтовки и артиллерийские орудия, телеграф, радио и железные дороги, европейские армии и их тактика и стратегия менялись не настолько существенно, чтобы можно было говорить о новой военной революции. Чтобы это случилось, европейское общество должно было окончательно завершить переход от мануфактуры к фабрике, завершить промышленную революцию. С последней была связана очередная военная революция, пришедшаяся на годы Первой мировой войны и завершившаяся уже в годы Второй мировой войны. В каком-то смысле можно вести речь об определенной связи между рождением мануфактурной промышленности и зарождением капитализма с военной революцией на пороге Нового времени и завершением промышленной революции, возникновением индустриального общества и военной революцией 1-й половины ХХ в. В этой связи представляет интерес идея Э. Тоффлера о взаимосвязи волн в развитии цивилизации и перемен в военном деле³⁸.

Если же принять во внимание скачкообразность развития военного дела и проанализировать процессы изменений в этой сфере деятельности человеческого общества, нетрудно заметить, что «Великая пороховая революция», описанная М. Робертсом, не была уникальным явлением в мировой истории. Более того, можно смело утверждать, что она вовсе не случайность, но часть мирового исторического процесса в целом, одно из звеньев в цепи других подобных переворотов. Первой военной революцией можно считать возникновение армии как государственного, политического института, пришедшего на смену племенным ополчениям. К значительным последствиям, и не только в военной сфере, привело появление боевых колесниц и конницы³⁹. Не меньшее значение для развития военного дела и искусства имела так называемая «гоплитская» революция, о которой до сих пор не утихают споры среди историков⁴⁰, а впоследствии рождение регулярной, постоянной армии в эллинистических государствах и Римской империи. Введение во всаднический обиход стремени и седла с высокими луками в эпоху раннего Средневековья во многом способствовало формированию элитной тяжеловооруженной конницы, на долгое время захватившей господство как на полях сражений, так и во власти.