Читать «История римского права» онлайн - страница 366

Кроме sui, в таком же положении находится и раб завещателя, который в завещании отпускается на волю и назначается наследником: он также есть heres domesticus, ибо принадлежал к дому покойного; он также есть heres necessarius, так как делается наследником ipso jure без возможности отказа от наследства: такой отказ обозначал бы и отказ от свободы, что недопустимо.

Domestici heredes делаются, таким образом, наследниками помимо своей воли. Но с наследством связана и ответственность по долгам, причем эта ответственность может быть иногда чрезвычайно невыгодной, если долги превышают имущество, если наследство есть hereditas damnosa (ущербное наследство). По старому цивильному праву никакого средства для того, чтобы избавиться от такого наследства, не существовало, но претор ввел здесь следующие льготы. Для лиц, которые относились к категории sui et necessarii heredes, он дал так называемое beneficium abstinendi — то есть право воздрежаться от наследства посредством невмешательства в его дела (non immiscere). Jure civili они продолжали считаться за heredes (ибо претор jus tollere non potest — претор не может устранять цивильное право), но претор отказывал в исках против них и предлагал bonorum possessio (владение имуществом) следующим за ними лицам, а если никто не желал получать эту bonorum possessio, то открывал конкурс в пользу кредиторов. Для раба, назначенного cum libertate (с отпущением на свободу), beneficium abstinendi не существовало, но взамен претор давал ему beneficium separandi, то есть право отделить собственное имущество от наследства, предоставив последнее кредиторам.

b) Все остальные наследники, не принадлежащие familia умершего, были extranei heredes. Для приобретения наследства ими необходим акт их воли, необходимо принятие наследства — aditio hereditatis, вследствие чего они суть heredes voluntarii (добровольные наследники). В древнейшее время такое вступление в наследство должно было совершаться в форме особого торжественного акта, называемого cretio. Наследник в присутствии свидетелей и, вероятно, в самом доме наследодателя заявлял о принятии наследства известными торжественными словами, например: «quod me Maevius heredem instituit, eam hereditatem adeo cernoque» (поскольку Мэвий назначил меня наследником, я решаюсь на принятие наследства», Ulp. reg. 22. 28). Впоследствии cretio осталась необходимостью только в том случае, если завещатель прямо предписал ее в своем завещании (institutio cum cretione), что обыкновенно бывает связано с субституцией (например, «Titius heres esto cernitoque in diebus proximis centum, quibus scies poterisque. Quodni ita creveris, exheres esto. Tunc Maevius heres esto». — «пусть Тиций будет наследником и решится на принятие наследства в течение ближайших 100 дней, в течение которых узнает и сможет. Если решишь иначе, будет лишен наследства. Тогда Мэвий будет наследником», Ulp. reg. 22. 32). Во всех же остальных случаях достаточно простого фактического вступления в дела наследства — pro herede gestio, или же бесформального волеизъявления о принятии. Срока для принятия наследства по jus civile не существовало. Сколько бы наследник ни молчал, наследство не переходило далее, а оставалось в неопределенном положении. Только завещатель при назначении наследника cum cretione мог предписать совершить эту cretio в известный срок (обыкновенно 100 дней), по истечении которого наследником делался heres substitutus («добавочный наследник»). Но неопределенность положения могла быть вредна для наследственных кредиторов. В таком случае они могли посредством interrogatio in jure (обязывающий вопрос истца, по поводу какого — либо существенного факта, на который ответчик должен был недвусмысленно ответить) потребовать от наследника ответа «an heres sit», то есть принимает ли он наследство или нет. Если наследник еще колеблется, он может испросить себе время на размышление, spatium deliberandi, по истечении которого он должен или adire hereditatem, или repudiare (вступить в права наследования или отказаться от него). Если он не даст ни того ни другого ответа, то первоначально его молчание считалось за отказ от наследства, а в праве Юстиниана за принятие. Во всяком случае aditio hereditatis есть акт воли, связанный притом с ответственностью за долги; вследствие этого для прниятия наследства подвластным необходим jussus patris, а для принятия наследства несовершеннолетним необходима auctoritas tutoris (приказ отца для подвластного и приказ опекуна для несовершеннолетнего). Как мы уже упоминали, lex Julia et Papia Poppaea объявил некоторых лиц (coelibes и orbi) неспособными принимать наследство — incapaces. Эту incapacitas, однако, надо отличать от отсутствия testamentifactio passiva: назначение наследником лица, не имеющего teatamentifactio passiva, делает все завещание ничтожным; напротив, incapax может быть назначен в завещании, но не может приобрести на основании этого завещания: часть, назначенная ему, делается caducum (выморочные) и переходит к другим лицам. Положения об incapacitas были отменены, впрочем, впоследствии и в праве Юстиниана не существуют.