Читать «Брусиловский прорыв» онлайн - страница 7

Во-вторых, межсоюзные решения выполнялись самими западными союзниками лишь тогда и в той мере, когда им самим это было выгодно. В отличие от русских, выполнявших общекоалиционные обязательства, практически вне зависимости от собственной выгоды, согласно предварительно достигнутым договоренностям, англо-французы вовсе не отличались жертвенными порывами. Так, например, в середине 1915 года на первой англо-французской конференции, где присутствовали и русские представители, было предположено помочь русским, изнемогавшим под неприятельскими ударами в Польше и Галиции. Однако французский главнокомандующий ген. Ж. Жоффр просто принял это «к сведению». Лишь в конце сентября 1915 года, когда германское наступление на Востоке уже выдыхалось, французы сделали попытку предпринять наступательные операции в Шампани и Артуа. Такое положение создавалось потому, что французы и британцы давали русским то, чего у них не было: военную технику, промышленное оборудование, финансовые займы.

Пользуясь своим преимуществом использования ресурсов всей планеты, англо-французы умело рулили русской политикой и стратегией так, как это было выгодно им самим. Ни о каком бескорыстии речи быть, конечно, не может – война есть прекрасный бизнес, но здесь нельзя говорить даже и об элементарной честности. И дело даже не только в плохом отношении к России и ее монархии. Дело в геополитике и своекорыстных интересах капиталистов стран – мировых лидеров: точно так же союзники поступят и с Италией (что приведет к власти фашистский режим Б. Муссолини), а что касается выгод румын и поляков, то это можно объяснить только созданием «санитарного кордона» против Советской России (государства «кордона» должны были быть сильными).

Если сильно корить англичан все-таки нельзя, ибо в 1915 году они имели на материке только экспедиционные силы, развернув мощные сухопутные армии лишь к лету 1916 года, то французам понадобилось целых два месяца, считая с первых умоляющих просьб о помощи, чтобы оказать русским хотя бы минимальную выручку. Надо ли говорить, что никакие обязательства морального порядка не могли оказать влияния на генерала Жоффра и французское правительство? Что было бы с Францией, начни русские вторжение в Восточную Пруссию не в августе, а в октябре 1914 года? Где тогда остановились бы германские армии: на Марне или, быть может, на Луаре, а то и на франко-испанской границе? Теперь же, как и всегда, когда помощь требовалась западным союзникам, все было наоборот. Бесспорно, спасая союзника, русские спасали и себя. Но вот требовать от союзника аналогичных действий также было бы неплохо.