Читать «Тропой чародея» онлайн - страница 89

Киевские князья поначалу не очень дружелюбно встретили святых «кротов». Изяслав тоже поссорился с ними — обольстительными словами они заманили в пещеру и постригли в монахи под именем Варлама и Ефрема сыновей самых знатных киевских бояр… Разгневанный Изяслав кричал: «В темницу пошлю вас всех и пещеру вашу раскопаю!» Но очень скоро Изяслав, и он всегда гордился этим, стал верным другом монахов, подарил им в вечное владение гору. С того времени и стал Печорский монастырь первым его печальником и заступником, и сегодня князь ехал туда, как к себе домой. Втайне радовался Изяслав предстоящей встрече с пещерниками, как малое дитя радуется новой костяной свистульке. Среди монахов в густой тишине подземелья можно было отдохнуть душою, забыть о половцах и хитрых ромеях, о тяжелом, подрывающем силы камне власти и ответственности, который не один уже солнцеворот гнетет душу.

На самом острие горы стоял новенький деревянный храм тройного сечения, похожий на корабль. Передней, носовой своей частью он был устремлен на восток — здесь размещался алтарь… Средняя часть храма выше остальных поднималась над землей и заканчивалась луковичкой с крестом. Задняя же часть была низкой, приземистой, но очень длинной.

Светлея лицом, игумен Феодосий посмотрел на храм и сказал великому князю:

— Как муравьи, как пчелы, трудились монахи.

Всеслав не знал, зачем его везут к пещерникам. Он сидел на коне, от которого; признаться, уже немного отвык, жадно смотрел на Днепр, на зеленые обрывы, на бесконечные леса. Буря кипела в душе, хотелось широко раскинуть руки и обнять всю эту живую вечную красоту, прижать ее к сердцу. Хотелось захлебнуться свежим ветром, босым побежать по теплой песчаной тропинке, лицом упасть в сочный ломкий тростник, нырнуть в реку, полной горстью зачерпнуть со дна холодного ила, стать рыбой, стремительной, сильной, и плыть, плыть на север, туда, где Береза впадает в Днепр. Глаза князя вспыхнули мягким-глубинным светом, щеки порозовели. Необыкновенную силу вдруг ощутил он в себе, какую-то легкость, хмельность и звонкость, какие бывают после поцелуя любимой женщины.

Игумен бросил на Всеслава подозрительный взгляд, перекрестился. Великий князь Изяслав тоже взглянул на полочанина, невольно положил руку на рукоять меча.

— А когда-то же был на земле золотой век, — воскликнул Всеслав. — И запоров у людей не было, ни клеток, ни порубов. Иди куда хочешь. Лети куда знаешь.

«В нем пробуждается вурдалак», — подумал Феодосий и, обернувшись, сказал Всеславу:

— Помолись, князь. Скоро мы увидим людей, которые не хотят ни ходить, ни летать, ни бегать, а всю свою земную жизнь отдают молитве, бесконечной и суровой. Птицы, хоть и летают высоко, не вьют гнезда на облаках. Не будь птицей, князь. Впусти молитву в душу свою, и бог совьет тебе гнездо в своей небесной державе.