Читать «Тропой чародея» онлайн - страница 23

— Как живые, — повторила Ульяница.

— Жалко, что Денис их не посмотрел, моих рыбок, — помрачнел Беловолод. — Старался я как мог. Для своего учителя старался, хотел порадовать его, но — нет теперь Дениса, и я отдаю этих рыбок тебе. Возьми, Ульяница.

Он вынул из короба свой унотский шедевр и приколол его на грудь Ульянице.

— Ты что, Беловолод? — зарумянилась, вспыхнула девушка. По всему было видно, как ей приятно получить такой неожиданный, такой красивый подарок. Спокон веку все дочери Евы, княжеского они рода или холопского, любят красивое и неожиданное… Но вдруг, точно спохватившись, она начала отцепливать рыбок.

— Зачем ты? — отвел ее руки Беловолод. — Когда я работал, то все время о тебе думал. Твое лицо между этими рыбками мне виделось. Будь же хозяйкой моего шедевра!

Он сказал это так растроганно и с такой страстью, что руки Ульяницы помимо ее воли потянулись к его шее, обвили ее, потом начали ласкать его виски и брови. Черные глаза приближались, подплывали к синим Беловолодовым глазам, и он успел заметить в них нестерпимый блеск, туманный огонь и таинственность озерных глубин.

Осторожно и в то же время крепко, надежно взял Беловолод любимую на руки, положил ее на турью шкуру, сам лег рядом. В их груди билось уже одно сердце. Всем своим существом он ощущал нежную, покорную мягкость, ощущал маленькие, но твердые пальцы ее ног, они напряженно дотронулись до его ног, затрепетали.

Ночью над Менском зашептал дождь, тысячи светлых капель полетели, посыпались на землю, на пепел, на черные головешки. Каждая небесная капля пробивала маленькое отверстие в пепле, и в эти отверстия проторивались, жадно смотрели в темное небо острые зеленые перья травинок.

В городе, который теперь не имел ни защитного вала, ни дружины, который уже почти умер, оставаться было небезопасно. Беловолод и Ульяница решили добираться к истокам Немиги и Свислочи, где в приграничном укреплении Полоцкой земли осели многие меняне. Идти надо было поприщ пятнадцать, через пущу.

Почти до полудня они собирали, запихивали в торбы и мешочки золотарский инструмент и все то, без чего нельзя было обойтись в их будущей жизни. Ульяница делала все споро, быстро, но в ее глазах Беловолод нет-нет, да и улавливал тоску и тревогу. Он как мог, утешал ее, обнадеживал:

— Поженимся в Менске и сразу дадим знать твоему батьке. Благословит он нас на молодую счастливую жизнь нашу, вот увидишь.

Ульяница молчала. То, на что она решилась, было таким необыкновенным, таким неслыханным… Без разрешения отца пойти с парнем! Да отец убьет ее, проклянет, когда узнает. Сердце обмирало, зябкий холодок пробегал по коже при одной мысли об этом.

— Мать-богородица, святая троеручица, научи меня и оборони меня, — упавшим голосом сказала девушка, падая перед иконой.

Беловолод стоял на коленях рядом с нею, молчал, старался быть спокойным, но это ему не удавалось. Тревожные думки кружились в голове. Что ждет их впереди? Добрые или недобрые люди встретятся им? Где они будут жить в новом Менске? Полным ли будет их сусек? Хватит ли жита на семена и на еду?