Читать «Тропой чародея» онлайн - страница 197

Дружина, конечно же, никого не догнала, ибо нельзя догнать ветер. Но чтобы как-нибудь оправдаться перед великим князем, привели дружинники с собой в Киев седоволосого согбенного старика.

— Колдун, — сказали про него Всеславу. — Твою жизнь замышлял он укоротить, великий князь.

— Кто ты? — строго спросил у старика Всеслав.

Тот смело, с вызовом ответил:

— Человек.

— Это я вижу, — начал наливаться гневом Всеслав. — Что против меня хотел делать?

Старик молчал. Потом раздумчиво, медлительно промолвил:

— А ты впрямь — оборотень. Три души в твоем теле вижу. Одна — светлая, другая — темная, третья — как черный деготь.

Дружинники потянулись к мечам, но великий князь взмахом руки остановил их.

— Говори, — приказал старику.

— И злой ты, — продолжал тот. — Но это уж все такое ваше княжье семя.

— А ты из какого семени? — успокаиваясь, глядел старику прямо в глаза Всеслав.

— Я из смердов. Наша доля — в конце поля.

— Из смердов? А разве я, князь, враг смерду?

— Враг, — бесстрашно ответил старик. — Как волк овце, как ястреб курице. Враг, хотя ты и притворяешься добрым.

— Но подумай, зачем мне быть врагом смерду? Без него же, без его хлеба, я пропал. Зачем мне уничтожать смерда, а значит, и свой хлеб?

Всеслав старался говорить как можно убедительней, даже встал и подошел вплотную к старику, даже руку положил на его сухое узкое плечо. Почувствовал, как вздрогнул тот и чуточку покачнулся. Но облизнул потрескавшиеся губы и опять твердо сказал великому князю:

— Ты — враг.

Дружинники возмущенно зашумели. Старший дозора, который привел старика, низко поклонился Всеславу.

— Позволь слово молвить, великий князь. Это, — показал пальцем на старика, — колдун. Мы его в шалаше взяли, на старом поганском капище. Хотел спрятаться, в звериную нору полез, но не удалось. Допросил я смердов, которые знают его, и все в один голос сказали, что он бывший скоморох, похвалялся своим знакомством с самим Чернобогом. А еще похвалялся, что нить твоей жизни, — тут дружинник опять согнулся в поклоне, — в его руках и что ты испустишь дух, умрешь через две седмицы, когда он вобьет в твое сердце последний гвоздь.

— Гвоздь? В мое сердце? — удивился Всеслав. — Какой гвоздь?

Он недоуменно посмотрел на седоголового старика, на старшего дружинника.

— А вот что мы нашли у него в шалаше, — понизив голос, сказал старший дружинник, достал из своей седельной сумы и протянул великому князю небольшого, вырезанного из куска красноватого дерева, по-видимому из осины, идола.

Всеслав взял в руки это странное творение, принялся внимательно рассматривать его.

— Он, и все допрошенные смерды подтвердили это, называл идола, — старший дружинник испуганно икнул, помедлил, — полоцким князем Всеславом. Каждую ночь, когда на небо всплывала луна, он забивал по одному гвоздику в идола, только по одному. Сначала забил в ноги, потом — в руки, в живот, в голову…

Старший дружинник, словно поперхнувшись, умолк.

— И что же дальше? — спросил Всеслав, продолжая вертеть в руках густо утыканного гвоздями идола.

— Он похвалялся смердам, что стал господином твоей жизни, твоего, великий князь, здоровья. Я, говорил он, вобью последний, самый острый гвоздь в княжеское сердце, вобью, когда ухнет глухой ночью лесной филин, и Всеслав мгновенно умрет. Вот что он говорил.