Читать «Андреевское братство (= Право на смерть)» онлайн - страница 24

— И то. Если время позволяло. Нет ли фактора, как-то ограничившего их по времени?

— Знаете, отче, так можно плести кружева (вологодские, кстати) до бесконечности. Информации исходной по-прежнему — ноль, а посему все наши построения — тьфу…

Отец Григорий налил еще по одной.

— А вдруг это биоробот? Высшего класса, из новых? Я таких не видел, но могли же где-то сделать?

Вспомнив звук, с которым сапог монаха входил в тело врага, я передернул плечами.

Отец Григорий потряс бородой рассерженно:

— Будто я совсем дурак! Чувствую я, нутром чувствую, понимаешь? А, где уж тебе…

— Ну а чего ж он руками меня стал душить, а?

Где-то вдали опять завыли собаки.

— Вот! — поднял палец монах. — И ты еще споришь! Истинно говорю: оборотень!

После третьей чарки отец Григорий, расчувствовавшись, вдруг начал рассказывать, как в 2009 году он закончил Владимирское воздушно-гренадерское училище, потом Академию войск ООН в Монреале и дальше двадцать лет не вылезал из самых поганых заварушек на планете, командовал батальонами, полками и бригадами и даже некоторое время исполнял обязанности генерал-губернатора одной скороспелой империи в теплых краях.

— Вот уж мерзость! Твердой земли всего полторы тысячи квадратных миль из полумиллиона, остальное — малярийные болота и мангры, а сверху летит вулканический пепел. И больше — ни-че-го! Империя! Однако крови и там пролилось… — он сокрушенно махнул рукой.

Попутно отец Григорий инструктировал меня о правилах поведения в джунглях просто и джунглях мангровых, а также в лесостепи и саваннах, коснулся тактики городских партизан, рассуждал о преимуществах тех или иных способов рукопашного боя, порываясь то и дело перейти к практическим занятиям, посвятил в тонкости обычаев «тигров ислама» в сравнении с «внуками Монтесумы» и «белыми призраками Ньянмы», и даже объяснил, насколько и почему патагонские сепаратисты свирепее тибетских панбуддистов.

Все это было крайне поучительно и интересно. Мне даже пришло в голову, что неплохо бы по наступлении более спокойных времен подвигнуть батюшку на изготовление остросюжетных мемуаров. Под псевдонимом, естественно, и при моем соавторстве. Время от времени отец Григорий поднимал свою чарку с дежурным тостом:

— Повторим, сказал почтмейстер, наливая по шашнадцатой… — но пил совсем мало.

Потом, твердой походкой подойдя к сейфу, порылся в его недрах и вернулся с потертой и поцарапанной офицерской сумкой.

— Что б мы с тобой сейчас ни нарешали, а подраться тебе придется. Хочу подарок сделать. Берег как память… о греховной жизни своей.

Он протянул мне массивный синевато-черный пистолет с пластинами пожелтевшей слоновой кости на рукоятке. Еще прошлого века, по-моему.

— Красавец! «штейер-Г», калибр девять миллиметров, магазин — восемнадцать патронов. А бой… — в голосе монаха прозвучала мечтательная грусть. Он покачал пистолет на ладони, вскинул на уровень глаз. Рука совершенно не дрожала.

— Опять грех, прости Господи. Ну, отмолю как-нибудь. Возьми, пригодится. Пользоваться-то умеешь?

— Вообще да, а таким не приходилось.

— Ладно, покажу. И запомни: в нашем деле сначала стреляй, потом думай. И будешь жить долго-долго. Убить ты его, пожалуй, не убьешь, а с ног свалишь обязательно, не хуже, чем оглоблей… А там уж как Бог поможет. Особенно, если у пуль носики спилить.