Читать «Андреевское братство (= Право на смерть)» онлайн - страница 21

Письмо само по себе уже было счастьем. Значит, она жива и с ней все в порядке.

Первая половина текста ничего особенного не представляла. Слова привета, извинения, что не смогла меня встретить, и тому подобное. Я еще усмехнулся вводной фразе: «Если ты прилетел, то…» Женская психология. А если я не прилетел, то о чем речь?

Однако дальше начинались уже дела по-настоящему странные.

«…прошу отнестись к моей просьбе со всей серьезностью. И сохранить полную тайну. Никто из наших общих знакомых, да и вообще, не должны ни о чем знать. Это важно крайне! Постарайся, не привлекая ничьего внимания и тем более не разглашая конечной цели, попасть не позднее двадцатого в Гонолулу. Там у портье отеля „Принцесса Каиулани“ тебя будет ждать пакет. Захвати с собой все, что обычно берешь в командировки. Целую. Я».

Вновь тайны мадридского двора. Но здесь, кажется, не такие страшные. Алла настаивает только на осторожности, но отнюдь не намекает на какую-то опасность.

Забавное совпадение — опять Гавайи. И дата почти совпадает. Я заказал номер с восемнадцатого. Только с отелем не угадал. Впрочем, не так это и страшно. Наверняка мы с ней не раз упоминали в разговоре пресловутые острова, а может быть, она имела в виду именно данный случай. Наверняка тут имеется связь с ее работой. Если только она не решила участвовать в конкурсе красоты, скажем…

Отец Григорий по моему лицу догадался, что все в порядке. И тут Марк, сидевший в гордой позе, не покидая седла, преподнес мне следующий сюрприз.

— Боюсь, вам будет неприятно, дядя Игорь, но дача ваша сгорела… — сказал он, глядя на метр выше меня.

— То есть как? — удивился я.

— Молния. Прямо в крышу. И дотла. Даже тушить не было смысла. Как раз в самую грозу… — он, очевидно, не забыл, что я назвал его Аврелием, справился в информатории, что сие за персона, и теперь явно ему подражал. И позой, и манерой речи.

Я даже не огорчился. Не до того. Да и ценность этой дачи невелика. Новую поставлю. Если жив останусь…

…Возвращались мы в быстро густеющих сумерках и беседовали на богословские темы. Не в первый уже раз. Я объяснял отцу Григорию, почему остаюсь атеистом, невзирая на очевидную нелогичность такого поведения.

— …не помню, кем сказано: «Бога нет, и все позволено». Вот с этим и не согласен. Не желаю быть нравственным из-под палки. Мол, Бог не велит, потому и не ворую. А нет Бога — на дорогу с кистенем. Считаю, что в роли верховного надзирателя Бог мне ни к чему. И, кстати, вот вам парадоксик, попробуйте ответить: кто Бога заставляет быть нравственным? Над ним-то никого, и все равно он всеблаг, а не наоборот. И раз я — по образу и подобию, то точно так же могу опираться на собственный нравственный императив, а не на заемный…

Монах слушал мою тираду молча, очевидно, собираясь разгромить все содержащиеся в ней несообразности одним махом.

Ближе к выходу из леса тропинка сузилась настолько, что рядом идти стало неудобно. Я пропустил отца Григория вперед. Он шел легким и быстрым шагом, почти не касаясь тропы и не задевая ни одной ветки, наверное, так он ходил в свое время в конголезских или парагвайских джунглях. У меня таких навыков не было, мокрая трава скользила, я приотстал шагов на восемь-десять.