Читать «Пылающий остров (Фантастический роман с иллюстрациями)» онлайн - страница 16

Откуда-то появился Кэд и потянул Бакова за собой.

Через минуту Баков был уже в лодке. Кореец заставил его лечь на дно. Сам он примостился на скамейках так, что мог грести лежа. На носу и корме лодка имела фальшивые борта и похожа была на бревно. Обмотанные тряпками, весла бесшумно опускались в воду.

Пошел сильный дождь. По тихому Амуру, скрытая темнотой и ливнем, поплыла коряга.

Когда лодка достигла середины Амура, Баков тихо сказал:

— Слушай, ходя! Одну вещь мне достать шибко надо.

— Можно достать, — шепотом согласился кореец. — Деньги надо.

— Самородок золота видел у меня? Отдам.

— Чего надо-то?

— Жидкий гелий мне нужен.

— Жидкий? Пить будешь?

— Нет. Люто холодная жидкость. В Токио, в университете, наверно, она есть.

— Если мало-мало есть, берем, — успокоил Кэд. — Харбин будем — знакомый японец скажу. Золото шибко любит.

На русском берегу прозвучал выстрел. Там не могли слышать шепота беглецов. Просто казак выстрелил «для опасности» в корягу…

* * *

Кленов шел по улице Харбина. Навстречу ему бежали китайчата, которые продавали «Русское слово». Бородатый купец в поддевке открывал лавку. Путейский инженер с бакенбардами и в фуражке с молоточками проехал на рысаке. Подковы звонко цокали по булыжной мостовой. Китаец нес на голове огромную корзину. Дворник отборной русской бранью отчитывал провинившегося мальчишку.

Какая-то дама с помятым лицом остановила Кленова и спросила по-русски, как ей пройти к вокзалу. Кленов ответил по-английски, что не понимает. Дама проводила его удивленным взглядом.

Кленов читал русские вывески и никак не мог представить себе, что он в Китае.

Вот и нужный переулок. Сомнительный кабачок.

Хозяин уже знал Кленова в лицо. Четвертый день этот хорошо одетый господин сидит в его заведении, завтракает здесь, обедает, ужинает, но ничего не пьет. Наверно, ждет кого-то…

Кленов занял привычный уже столик у окна, вдали от входа. По грязной клеенке ползали мухи.

Подбежавший китаец с косой смахнул салфеткой со стола невидимые крошки. Но мухи снова сели.

Кленов приготовился долго ждать. И вдруг в кабачок вошел Баков, такой же огромный, как и в Петербурге, как и в тайге, но чем-то не похожий на прежнего Бакова. Он гладко выбрит! Он без бороды!

Кленов приподнялся было, но услышал знакомый голос:

— Мало-мало сиди, пожалуйста, шуметь шибко не надо.

Оглянувшись, он увидел Кэда.

Баков протянул руку и тяжело опустился на стул. Только сейчас, глядя на безбородое лицо Бакова, Кленов понял, как сильно изменился профессор. Он помнил его в университете десять лет назад — шумного, любящего пошутить со студентами, помнил на студенческих сходках, которыми профессор не гнушался, встречал его и на студенческих пирушках, на которых профессор пил больше всех и громче всех пел запрещенные песни. В 1905 году произошло с Баковым несчастье: его дочь, курсистка, не вернулась с Обуховского завода, когда там были беспорядки…