Читать «Апокрифы древних христиан» онлайн - страница 70

В дошедших до нас рукописях Протоевангелия имеются вставки. Так, в момент рождения Иисуса Иосиф вдруг начинает говорить от первого лица; стилистика этого отрывка расходится с остальным текстом евангелия, он введен, по-видимому, из другого произведения, написанного от имени Иосифа. Относительно поздней вставкой является и молитва Саломеи. Оба этих отрывка отсутствуют в папирусе Бодмера.

Протоевангелие написано от имени Иакова, брата Иисуса и сына Иосифа от первого брака. Создание евангелия, повествующего о чудесном рождении Марии и еще более чудесном рождении Иисуса от имени очевидца Иакова, освящало легенду о непорочном зачатии и было своего рода скрытой полемикой с теми, кто не признавал рождения Иисуса от святого духа; их учение как бы опровергал один из самых почитаемых ими христианских деятелей, руководитель, иерусалимской общины.

В целом, если не считать некоторых вставок, это произведение, написанное рукой одного автора. Скудость традиции привела к тому, что, за исключением мотива рождения в пещере, выражавшего идею света, засиявшего во тьме, и происхождения Марии от Давида, рассказы о котором должны были появиться в связи с учением о непорочном зачатии, автор Протоевангелия конструировал свой рассказ на основе различных источников, не имеющих прямого отношения к Марии, а также тех немногих сведений, которые содержатся в евангелиях от Луки и Матфея (главным образом от Луки), причем автор включал дословно в свой текст отрывки из этих евангелий.

Протоевангелие начинается с описания того, как будущие родители Марии Иоаким и Анна скорбят о своей бездетности. Начало это перекликается с историей Самуила в Ветхом завете (1 Царств., в еврейском тексте — 1 Самуила), согласно которой у жены Елкана Анны (даже имя обеих женщин совпадает) не было детей, и она скорбела об этом и молилась (молитва Анны появляется и в Протоевангелии). Анна, жена Елкана, дает обет — как и мать Марии — посвятить своего ребенка богу. Итак, общее развитие сюжета заимствовано автором истории о рождении Марии из Ветхого завета. Однако автор не был, по-видимому, иудеем и не знал как следует религиозной жизни Иудеи или, может быть, сознательно игнорировал ее: он писал в то время, когда Иерусалимского храма уже не существовало, основная масса иудеев находилась в рассеянии, писал он для христиан неиудеев, говоривших по-гречески. Несоответствия с бывшей когда-то исторической действительностью его не смущали, он писал историю по законам распространенного литературного жанра, в котором верность действительности была не нужна. А несоответствия и неточности начинаются уже с первых строк: из-за бездетности терпит поношение не только Анна, но и Иоаким. В истории Самуила попреки направлены только против женщины (у Елкана были дети от другой жены). Характерно, что эти попреки дословно совпадают в обоих произведениях. «Господь затворил твое чрево» — эту фразу автор Протоевангелия прямо включил в свою книгу. В рассказе о родителях Марии Иоакима фактически отлучают от храма, не разрешают ему приносить жертвы, что было невероятно. Но это усиливает драматичность рассказа и противопоставляет Иоакима жестоким иудеям. Иоаким и Анна порознь получают знамение о том, что у них родится ребенок. В истории Самуила его будущей матери возвещает первосвященник. В Протоевангелии знамение непосредственно дает Бог через ангела, здесь использован упомянутый выше мотив из Евангелия от Луки, связанный с рождением Иоанна Крестителя; с точки зрения верующего христианина II в., иудейский первосвященник не мог передавать знамение, исходившее от бога. После рождения Марии Анна произносит благодарственную молитву, которая также имеет параллели с «Книгой Самуила». Наконец, когда Марии исполнилось три года, ее отводят в храм в соответствии с данным обетом. Этот обет заимствован из истории Самуила, но посвящение в храм девочки, которая при этом живет в святая святых храма, история совершенно невозможная. Значит ли это, что автор настолько не представлял себе иудейских обычаев? Ведь он достаточно хорошо знал Ветхий завет. Скорее всего мы имеем здесь сознательное пренебрежение этими обычаями, стремление подчеркнуть, что в истории Марии все было исключительно — и ее пребывание в храме тоже.