Читать «Шестьдесят рассказов» онлайн - страница 273

И тогда командир корабля, капитан первого ранга Руперт Георг, приказал собрать экипаж. По звуку трубы на юте выстроились все матросы и офицеры. Руперт Георг стоял перед строем, напряженно вглядываясь в лица. Высокий, светлоглазый, породистый лицом и телом. В юности капитан был пылок, застенчив и чувствителен, как девушка. Стыдясь своих чувств и стремясь изжить их в себе, он с годами выработал железную, неколебимую волю.

— Офицеры, унтер-офицеры, матросы! — обратился к экипажу командир нарочито сдержанно. — Мне предстоит сообщить вам печальные вести. Буду по возможности краток.

В настоящее время германские вооруженные силы — сухопутные, морские и воздушные — прекращают боевые действия и складывают оружие. Впрочем, думаю, вы и сами догадываетесь об этом. Сегодня будет подписан акт о капитуляции. Все без исключения военнослужащие рейха обязаны подчиняться этому документу.

Он замолчал, пытливо вглядываясь в лица стоящих перед ним людей, точно стараясь проникнуть в их души.

— Но нам уготована иная судьба! — Голос капитана прозвучал мягче и одновременно торжественнее. — Я получил секретный приказ верховного командования. Согласно приказу, линкор «Король Фридрих II» освобождается от обязанности выполнять условия капитуляции. Этот приказ имеется у меня на руках и в самое ближайшее время будет вывешен для всеобщего обозрения. Каждый из вас сможет с ним ознакомиться.

После краткой паузы капитан Руперт Георг продолжал уже более деловым тоном:

— Итак, линкор «Король Фридрих II» отплывает сегодня вечером. Пункт назначения будет сообщен позднее. В то время как землю нашей Родины, — тут голос его дрогнул, — будут попирать сапоги вражеских солдат, наш корабль останется последней пядью земли несломленной и непокорившейся Германии. Цитаделью свободы, оплотом независимости. Мы не станем наносить удары по противнику, но будем бдительны и готовы к бою. Повторяю: наш корабль — последняя пядь родной и свободной земли.

Нас ждет тернистый путь, полный тяжких трудов и суровых лишений. — Слова командира звучали сурово и проникновенно. — Я не вправе скрывать от вас правду. Нам предстоят месяцы, а возможно, и годы одиночества и беспримерных испытаний. Быть может, смерть. Но смерть почетная, героическая смерть! — Руперт Георг едва справлялся с волнением. — Ибо именно нам доверено поднять и нести вперед поверженное и поруганное знамя Отчизны. Быть может, нам придется принять последний бой. В этом бою мы погибнем, но смерть наша будет сладка и упоительна, она покроет нас неувядаемой славой.

Он ненадолго замолчал, а потом продолжил:

— Вместе с тем я не вправе решать за вас. Каждый волен сам распоряжаться своей судьбой. Кто в сердце своем уже закончил войну, сегодня же вечером может сойти на берег и разделить плачевную участь тысяч и тысяч наших соотечественников. Я слагаю с вас воинский долг. По-человечески это вполне понятно. — В голосе капитана неожиданно проступили мягкие нотки. — В конце концов, жертвовать жизнью доступно не каждому. Кроме того, у многих из вас есть семьи, близкие… Я никого не неволю и никого не осуждаю. Скажу лишь одно: я остаюсь.