Читать «Бином Ньютона, или Красные и Белые. Ленинградская сага.» онлайн - страница 4

— Присаживайтесь по удобнее, Владимир Иванович. И давайте, не торопясь, подробненько, опишите ваши контрреволюционные действия.

— Никаких контрреволюционных действий я не вел., — К счастью, мой голос почти и не дрогнул. — И ничего я писать не буду! И вообще, вы сами-то кто будете?

— Вам же сказали — я из Органов. Внутренних! — внушительно произнес Лацис, слегка удивившись моей тупости. Два раза ему представляться пришлось!

— Внутренние органы, они ведь разные бывают… Печенка там, селезенка, прямая кишка опять же…, — плоско пошутил я, испуганный собственной наглостью.

— Ты что же, вражина, наши славные Органы задницей считаешь?! А работники Органов тогда — кто?! — как Лацис оказался рядом со мной, я так и не понял. Вот, ведь только секунду сидел напротив меня за столом — и вот его желтые тигриные глаза смотрят мне прямо в душу…

— Какой я тебе вражина?! — еще больше, до цыганского пота, испугался я. — Я советский человек! И НЕ СМЕТЬ со мной разговаривать в таком тоне!

— А то что будет? — с интересом спросил меня мигом отстранившийся чекист.

— Уебу стулом., — доверительно сообщил ему я, сам при этом замирая от смертного ужаса.

— Ишь ты какой… Смелый, да?

— Какой уж есть. — пробурчал в ответ я.

— Н-ну ладно… смелый. У Колчака служил? — резко спросил мой визави, точно нож под ребро воткнул.

— Да. — глухо и стыдливо буркнул я в ответ, будто был на приеме в кабинете венеролога.

— Где, сколько времени? («Будто сами не знают!» — пронеслось в голове).

— В технической приемочной комиссии…

— Чего же ты там принимал, белячок? Водочку или коньячок?

— Гаубицы, системы «Виккерса», калибра 234-мм. Месяц всего и пробыл.

— А потом?

— А потом всю дорогу уже у наших…у красных, то есть.

— Почему же ты к нашим перешел?

— Да так. Личное…(«Конечно, личное. Там, в Читинской пробке, девицы из Императорского Воспитательного общества эвакуировались да застряли, в том эшелоне…девицы, да. Двенадцать, тринадцать лет, может, больше? Да господам офицерам, освиневшим от ректификата, сие было все равно, сколько тем лет от роду. Пришлось вмешаться. Семь пуль в нагане, минус три благородных золотопогонных господ офицеров… Перейдешь тут. Зато девки уцелели.»)

— Личное, значит… — прищурился недоверчиво Лацис… — В РККА ты где служил?

— В ТАОНе. (тяжелая артиллерия особого назначения. прим. переводчика).

— Уволен почему? («Ну чего он мне душу мотает? Возьми моё личное дело, да почитай!»)

— С маршалом Тухачевским покойным я поспорил…

— И о чем же?

— Да он ху… всякую ерунду на трибуне нести начал. Про пушки безоткатные, про пушки универсальные, про полигональные снаряды…

— А ты?

— Да что я…встал и сказал — что с полигональными снарядами на Волковом поле (русский артиллерийский полигон. Прим. Переводчика) игрались тридцать лет еще при старом режиме и все без толку, а универсальная пушка — это смесь ужа и ежа, а…короче, навалились гурьбой, сорвали с меня петлицы и определили сначала на кичу, а потом уж в лазарет. Нашли у меня какую-то эпилиптоидную психопатию (наш консультант, врач-психиатр проф. Яалло Суурманенн, исследовавший представленную нами рукопись, этот диагноз полностью подтвердил. Прим. Редактора).. а потом в запас уволили.