Читать «Бином Ньютона, или Красные и Белые. Ленинградская сага.» онлайн - страница 159

— Постой! — сказал русский. — Возьми свою полевую сумку, она мне не нужна…

Я вернулся, вытащил из под его, ледяно — жесткого, тела свою сумку, да уж заодно взял и его, окровавленную и изорванную осколками…Ему она уже тоже ни к чему.

… Русский на моё возвращение уже не реагировал, он явно впал в забытье, невнятно о чем-то говоря с видимыми только ему собеседниками…

Когда, поднявшись на берег озера (странно, зачем русские на нем весь лед изломали?) я в последний раз зачем-то оглянулся, мне показалось, что рядом с ним стоят несколько призрачных фигур. И с укоризной смотрят мне вслед.

… Мы победили, Пааво! — гордо и радостно сказал я подполковнику.

— Нет, Юсси, мы проиграли…, — горько ответил мне Талвела.

— Как так? — не понял его я.

— Да вот так… Чего мы добились? Да, мы сокрушили здесь одну красную дивизию. Одержав ценой немыслимых для нас жертв поистине Пиррову победу. Так их, этих дивизий, у русских осталось ещё мно-о-ого… Более ста восьмидесяти! (Вообще-то, их оказалось несколько больше. Четыреста тринадцать, после мобилизации. Прим. Редактора) А во-вторых, все равно это было уже бессмысленно…

— Почему?

— Потому что красные прорвали нашу оборону на Карельском, взяли Виипури, обойдя наши войска по льду, и теперь бои идут в предместьях Хельсинки! Вернее, шли. Так как ещё вчера Барон подписал перемирие…Принял полностью все русские условия. Так что поздравляю тебя, Юсси! Сейчас мы с тобою уже в Совдепии!

— Как это подписал?! А наши могучие союзники, англичане, французы?!

— Им сейчас не до нас. Русские и немцы прорвали линию Мажино в Арденнах… И скоро Молотов и Геринг будут принимать совместный парад в Париже, на Елисейских полях, я так думаю.

— Так что, ты…

— Да, я знал. И то, что мы с красными уже десять часов как не воюем, и то…

Я не дослушал подполковника. Изо всех сил я бежал к дороге, потому что ведь надо же было закончить это безумие!

… Микки Отрывайнен не торопясь ходил по дороге, и с противным хрустом проламывал лежачим, беспомощным русским черепа специально вырезанной из карельской березы свилеватой дубиной.

Увидев меня, он радостно помахал мне рукой, подошел к еще одному раненому… Взрыв.

Когда я подбежал, Микки, волоча свою оторванную, висящую на каких-то красных нитках ногу, и оставляя за собой красно-лаковый яркий след, на локтях отползал от безголового трупа русского самоубийцы, с которого взрывом гранаты сорвало верхнюю одежду. На впалой, мальчишечьей груди красного солдата было неумело наколото «Бля!», почему-то по латыни…

— А, господин капитан! — увидев меня, обрадовался фельдфебель. — Вы знаете, тут мне нежданно-негаданно посылку из деревни прислали! А я её даже и не распаковал… Вы её назад не отсылайте, ешьте лучше сами…

Вздохнул и помер.

А по дороге, высоко вскидывая тощие ноги, бежал юный фенрик, испуганно на бегу бормоча:

— Талвела застрелился… Талвела застрелился… зачем он застрелился?

Из Сводки Ставки Главного Командования РККА:

«На Суомо-Салминском направлении в течении последних суток происходили бои местного значения.»