Читать «Бином Ньютона, или Красные и Белые. Ленинградская сага.» онлайн - страница 151

— Хватит! — грозно распушив усы, взревел Котов. — Кто подписал?

— Подполковник Пааво Талвела, Оулу, 16 декабря 1939 года (Ничего не понимаю! В это самое время П. Талвела служил в Интендантстве, в Хельсинки… Или не в Интендантстве? Меня гложут смутные сомнения! Прим. Редактора).

— Ворвемся в Оулу, я этого мерзавца… его приведут ко мне, а я его ногой по морде, по морде! — сладострастно простонал комдив.

И они таки встретились, но не так, совсем не так…

… На станции, возле водокачки, трибунал судил бойца. Обвиняли красноармейца Горького в преступлении, предусмотренном пунктом «а» параграфа 14 статьи 193 УК…

— Гражданин обвиняемый, вам понятен смысл этой статьи? — грозно спросил председатель трибунала, пожилой военюрист второго ранга.

Красноармеец только печально покачал головой.

Председатель терпеливо пояснил:

— Ст.193 (14) УК РСФСР 1926 года гласит: «Противозаконное отчуждение, залог или передача в пользование выданных для временного или постоянного пользования предметов казенного обмундирования и снаряжения (промотание), умышленное уничтожение или повреждение этих предметов, равно нарушение правил их хранения, влечет за собой… короче, мало тебе, сынок, не покажется. Где твои сапоги?

Красноармеец только пожал плечами.

— Ты, рассукин сын, Присягу трудовому народу давал?

Красноармеец в ответ горестно вздохнул.

— Что Присяга говорит? «Всемерно беречь военное и народное имущество». Вот! Беречь! Эта обязанность относится, прежде всего, к имуществу, которое выдавалось военнослужащим во временное или постоянное пользовании при прохождении ими военной службы. Преступные отношения к этому имуществу образует специальный состав воинского преступления, предусмотренного данной статьей. Понятно?

— Про поезд я ничего не…

— Про какой поезд?! — грозно спросил военюрист.

— Ну, про состав…

— Ты что мне тут ваньку-то валяешь? Короче, учитывая военное положение, и то, что поезд… тьфу ты, состав… ладно. Могила готова?

— Погодите, товарищи…, — тихо и жалобно протянул политрук Саня. — Разрешите мне буквально два слова… Товарищ… Извините, гражданин красноармеец, ты что, струсил? Не хочешь в бой идти? Надеешься, что тебя босым в бой не пошлют?

— Товарищи…, — всхлипнул красноармеец, вытирая с лица злые слезы. — Да вы что, милые вы мои? Да что вы такое говорите-то? Самим-то не стыдно? Да я босиком пойду, мне-то что!