Читать «Нарбоннский вепрь» онлайн - страница 73

— Возьми, дружок. Пусть этот империал поднимет тебе настроение.

"Скряга, — мысленно отметил Андрей Интелик. — За все, что я вынес и рассказал, он обязан был подарить мне целое состояние! Работай я на Юстину, она бы не скупилась!".

— Конечно, — сказал Корнелий Марцеллин, словно подслушав мысли своего агента, — моя дражайшая племянница дала тебе бы больше. Много больше! Да, наличными я плачу меньше, но, — он выдержал многозначительную паузу, — со мной ты и выиграешь больше. Я посодействую твоему отцу стать народным трибуном и членом Высокой Консистории, а тебя сведу с нужными людьми в Стимфалии, которые помогут тебе на выборах делегатов от этой провинции.

— О, ваша светлость, значит, уже через год с небольшим я стану плебейским делегатом?!

— Если будешь умницей, дружок, я тебе это устрою.

— Ваша светлость, для меня и моего отца не будет большего счастья, чем проголосовать за вас как за первого министра, — в порыве благостной откровенности воскликнул Андрей Интелик. — Трудовой народ Амории ненавидит Юстинов, этих махровых реакционеров, превративших Квиринальский дворец в свою фамильную вотчину; трудовой народ мечтает видеть вас во главе державы, дабы вы с присущим вам умением провели реформы, ограничили самоуправство надменных патрисов и позволили трудовому народу…

— А вернее, его наиболее достойным представителям, угнетать остальной трудовой народ, как это нынче делают надменные патрисы, — закончил за Интелика Марцеллин. — Хорошо сказано, друг мой Клодий! Запиши эту речь. Будь уверен, когда я стану первым министром, тебе, трудовой народ, заживется неплохо. Ну а пока ты бедствуешь под властью Юстинов, ступай, отдохни, наберись сил для предстоящих битв с угнетателями… Да, между прочим, дружок, поди к моему майордому разменяй империал, не то, чего доброго, тебе придется отвечать на неудобные вопросы, откуда у бедствующего трудового народа настоящий империал!

С этими словами князь Корнелий выпроводил Андрея из своих апартаментов, а сам засобирался в гости.

***

148-й Год Химеры (1785), утро 15 октября, Темисия, Княжеский квартал, дворец Юстинов

Княгиня София Юстина, до крайности утомленная давешними приключениями и страстными любовными играми минувшей ночи, безмятежно спала в своей роскошной постели. Ее аккуратная головка с распущенными волосами цвета пылающего агата покоилась на могучей груди князя Марсия Милиссина, а сам князь, хоть и давным-давно пробудился ото сна, возлежал, недвижимый, подобно Атланту, поддерживающему небесный свод, не желая тревожить священный сон любимой. Его обуревали сладостные грезы о новых ночах, еще более жарких, чем минувшая, его переполняла гордость обладания этой восхитительной, ни на кого не похожей, женщиной.

Конец ее безмятежному сну и его сладостным грезам положил прозаический стук в дверь, прозвучавший, ввиду своей неожиданности, особенно резко и вызывающе. Вслед за стуком раздался почтительный, но тревожный, голос майордома: