Читать «Побег из Бухенвальда» онлайн - страница 127

— Эй ты, штундистка, чего к нему пристала?

— Зоя, а ты в самом деле штундистка, в Бога веришь?

— Да, Женя, я христианка, хожу в собрание уже два года. Нашла я счастье в жизни.

— Какой же он? Такой красивый как и ты?

— Я не пойму тебя. Женя, о ком ты говоришь?

— За того, кто счастье тебе дал, за мужа.

— Ты меня не понял, я не замужем, но я христианка и счастливой меня сделал Христос. Завтра воскресенье, я иду в служение, хочешь, пойдем вместе.

Собрание меня не интересовало, но пройтись вместе не против, да и обидеть не хотел. Так мы и договорились.

С тех под, каждое воскресенье я посещал собрание, через время обратилась к Господу и моя мама. На следующее лето мы приняли водное крещение, я был счастлив, что спасен.

Осенью я подошел к нашему дьякону и спросил:

— Что мне делать, я хочу жениться. Но он задал мне странный вопрос:

— А кого ты выбрал?

— Как я могу выбрать если я не вижу, кто согласится взять такое горе на всю жизнь, тот и будет для меня самый дорогой человек.

— А сейчас есть у тебя самый дорогой человек?

— Есть, Зоя. Она первая побеспокоилась за мою душу, но знаете… За нее я и думать боюсь. Я калека… Слепой.

— Хорошо, брат, я поговорю с ней, потом и решим.

Нас обвенчали. Сейчас у нас пятеро детишек.

— А за что тебя судили?

— Ты слышал про типографию «Христианин», которая печатает Евангелие. Все Евангелия, отпечатанные в этой типографии, считались запрещенной антисоветской литературой. Я со своей тринадцатилетней дочкой занимался транспортировкой Евангелий. Однажды приехал домой, а жена говорит, что у нас был обыск в доме и чемодан с Евангелиями забрали. За это меня и судили по 209 статье, обвинили в распространении запрещенной литературы, которая действует на психику человека. Мне дали три года и нас с женой лишили родительских прав. Так я и не знаю судьбу моих детей, где они сейчас.

Из письма Женя узнал, что когда его жена вернулась домой после суда, детей дома уже не было. Подогнали автобус и детей увезли. Старушки, которые присматривали за детьми, подняли крик. Двое из приехавших объяснили, что отец потребовал привезти детей попрощаться. Зое никто не говорит, куда их увезли, по всей стране их тайно ищут верующие. Старшую Танечку нашли за двести километров, жена уже ездила к ней. А недавно мне сообщили, что нашли малютку Леночку, ей сейчас полтора годика.

Как-то на прогулке Женя дал мне письмо.

— Прочитай, браток.

«Дорогой Женечка, сообщаю тебе радость, у нас родился сынок и я назвала его твоим именем. Женя. И еще одна радость — друзья разыскали всех деток, они находятся в интернатах по разным городам, но я была только у меньшей, Леночки. Меня пустили с условием, что я не буду с нею говорить, а только посмотрю со стороны. Леночка игралась во дворе, там было много таких же малышей, как и она. Я не смогла удержать слез, но заведующая предупредила: «Не терроризируй детей, к чему слезы?» Я ответила: «Не могу удержаться, это же моя доченька, Леночка». Леночка услышала мой голос и закричала: «Мама! Мама!» — Женечка, пойми сам, мое состояние.

Заведующая тоже заплакала и разрешила подержать Леночку на руках, свидание было только пятнадцать минут. Пусть Бог тебя благословит. Целую, твоя любящая жена Зоя».