Читать «Служба Радости» онлайн - страница 92

— Он что сразу по второму разу пошел? — сказала Манада, морща лоб.

— Может быть и пошел, но не в этом дело. Подождем.

Спустя минут пять, рожа Биатриче опять приобрела блаженное выражение, по нему пробегает легкая рябь и снова он пыхтит как котел, полностью накрытый крышкой.

— И по третьему? — в голосе Манады появилась неуверенность.

— Тут могут быть два варианта. Первый — для нее это повторялось снова и снова, поэтому один раз кажется бесконечностью. Второй — это ненастоящее сновидение.

— Как это ненастоящее?

— Такое теоретически возможно… — пробормотал Жюбо, не обращая внимания на Манаду. — Но зачем ему…

— Кому?

— Нет, это бред…

— Жюбо!

— А? Да? А, ну да. Я не знаю точности процедуры, но один мой знакомый из (вырезано цензурой) рассказывал, что как-то раз встречался с ложными сновидениями. Правда, в нашем случае это невозможно. Данная картина точно принадлежит Варе Трохиной. Странно. Задница Хутурукеша, эта история становится все странней и странней, а мы топчемся на месте!

Мертвец отвернулся от Вари с Биатриче и махнул рукой. Поле как будто рассыпалось на тысячи маленький букашек, они разбежались по темным углам. Курьеры оказались в кромешной темноте. Вдруг Манада услышала отдаленный гул. Он звучал неразборчиво, но становясь громче, слова приобретали смысл.

— Женя Трохин, Женя Трохин, Женя Трохин… — повторялось и повторялось.

Девушка протянула руку и пожелала, чтобы в ней появилась свеча. Тут же она ощутила в ладони толстый гладкий цилиндр. Поднесла к лицу, понюхала — действительно свеча. Такие ставили в храмах Гоябы на равноденствие.

— Гори! — сказала Манада, свеча послушно вспыхнула.

От света мгновенно ушла тьма, Манада оказалась в своем доме. Деревянная изба, грубый кривой пол, запах парного молока, одинокая царица — печка. По полу раскиданы несколько тряпичных кукол — игрушки дочери. Где-то далеко прозвучал одинокий удар колокола, перекрывая голос повторяющий имя Трохина. По щеке Манады пробежала слезинка. В груди защемило так, что захотелось умереть. Но кузнечным молотом обрушилось, добивая изъеденную червем душу — ты уже мертва.

— Манада? — прозвучал сзади голос Жюбо. — И чего тебя тянет на всякие грустные вещи?

Мертвец подошел сзади, положил руки на ее плечи. Манада плакала. Жюбо протянул ладонь, изба начала растворяться, но девушка схватила его руку.

— Не надо, — сказала она. — Я хочу помнить. Это все, что у меня осталось…

Жюбо прислонил лоб к ее затылку, окунулся в рыжее море волос. Зашептал:

— Не надо оставаться в прошлом Манада. Я понимаю, тебе тяжело, всем мертвым тяжело, но нам надо жить дальше. Даже мертвые могут жить Манада, даже мертвые…

Манада моргнула, изба исчезла. Они снова оказались в темноте, и только толстая праздничная свеча отгоняла набеги мрака. Он не убирал лоб с ее затылка, она плакала, но слезы сходили на нет. Медленно, неуверенно, но речка боли и воспоминаний высыхала. Одинокая мысль пролетела, и они оказались на огромной крыше башни Службы Радости. Красивейший пейзаж и великая суета внизу, забирали последние воспоминания, оставляя только — у нее есть работа.