Читать «Слушать в отсеках» онлайн - страница 62

Решение было принято, и теперь надо было сделать все так, чтобы ничто не смогло помешать довести задуманное до победного конца.

* * *

«Слушать в отсеках!» И все в лодке замирают. Слушают, что делается за бортом лодки.

«Слушать в отсеках!» И бездыханная тишина, чуткая, тяжелая, притаивается в отсеках подводной лодки.

«Слушать в отсеках!» И тогда напряжен каждый нерв, все пять чувств превращаются в одно — в слух.

«Слушать в отсеках!» И тогда важен любой забортный стук, шум, скрип, шорох. Услышишь его вовремя — отведешь угрозу от корабля, от товарищей, от себя.

Лодка вошла в пролив. Из штатных гнезд вынут и разложен на палубе аварийный инструмент: клинья, пробки, кувалды, струбцины, маты — все, что может потребоваться при заделке пробоины в корпусе.

Безмолвие воцарилось в отсеках. В центральном посту стоят на «товсь» у поста аварийного продувания главного балласта трюмные машинисты. Внизу под настилом, тоже в готовности к работе, главный осушительный насос. Егоров не спускает глаз с репитеров, тахометров: молодцы электрики, держат обороты тютелька в тютельку — ни на один больше, ни на один меньше! Это сейчас сверхважно — лодка идет по счислению. Вслепую.

В шестом отсеке над головами электриков, несущих вахту у щитов управления главными гребными электродвигателями, до жути строгий, навис лейтенант Казанцев. Он переполнен восторгом от сознания своей сопричастности со всем тем необычным, что сейчас происходило на лодке. Наконец-то в его однообразной, раз и навсегда спланированной жизни случилось что-то незаурядное, волнующее! И его переполняет не только восторг, но и возвышающее его чувство великой ответственности за исход этого рискового дела. Потому-то он так придирчиво и строго ястребиным взглядом следит, чтобы его подчиненные точно держали обороты электродвигателей.

Хохлов застыл над картой, он посекундно отмечает расчетное место корабля. И докладывает Березину:

— До поворота осталось пятьдесят секунд… Сорок… Тридцать… Двадцать… Десять… Ложиться на курс восемьдесят три градуса.

Каждая секунда, каждый метр на счету, ибо именно этой мерой исчисляется сейчас расстояние, отделяющее корабль от беды.

— Лево руля, ложиться на курс… — Это уже командует Березин.

Рулевой, управляющий вертикальным рулем, легко и плавно переводит рукоятку гидроманипулятора и подворачивает лодку на новый курс. Рядом с ним сидит боцман Силыч и тоже колдует с гидроманипулятором горизонтальных рулей. Он, словно по нитке, ведет лодку на заданной глубине: стрелка глубиномера не шелохнется. Оба сидят спокойно, тихонько шевелят рукоятками манипуляторов, а спины мокрые, соленый пот ручьями заливает глаза.

— Слушать в отсеках…

Отсеки глухо, начиная издалека, ответили:

— В седьмом замечаний нет…

— В первом замечаний нет…

— В шестом замечаний нет…

— В пятом замечаний нет…

Из пятого отсека, из моторного, доложил Федя Зайцев. Здесь сейчас совсем тихо: дизеля молчат, и слышно, как за бортом что-то негромко булькает, струится, посвистывает. Киселев устроился на брезентовой раскладушке и, привалившись спиной к пульту управления дизелем, чутко подремывает. Федя сидит на ящике с инструментом. Он прижался к теплой ноге Киселева, и ему покойно и тепло, будто он сейчас не под водой в коварном проливе, а у себя в деревне, у батьки с мамкой. Вот только глаза закрывать он боится: как зажмурит, так и лезут в них картины одна ужасней другой. Тогда страшно становится Феде, и он плотнее приникает к Киселеву.