Читать «Стабильное неравновесие» онлайн - страница 83

– Интересно! – поджал губы тесть. – Оттого-то вы и приходите оттуда такими: спичку поднеси – вспыхнет!

– Оттого! – кивнул Савелов, передавая стакан генералу. – По старшинству, Сергей Иванович, не побрезгуйте?!

Взяв стакан, Толмачев встал и глухо произнес:

– Вадим, у нас в управлении сегодня умер один очень старый полковник, чем он занимался, вам знать не обязательно, неважно… Так вот, этот полковник всю свою службу отказывался от орденов, почестей, звезд и генеральских лампасов…

– Он был шизоид? – заинтересованно спросил Николай Степанович.

– Он был гений! – ответил Толмачев. – Он тяжести всей этой боялся… Тяжести почестей, звезд, орденов… Поздравляю, Вадим, что ты прошел чистилище достойно, не сломался!.. Желаю, чтобы и тяжесть погон, наград и почестей не сломала тебя!

– Постараюсь! Но нелегко это будет… – ответил Савелов и отвернулся к окну.

– Почему? – осведомился Николай Степанович.

– Потому… что наша действительность – сплошная помойка! – выдавил Савелов.

– Это у тебя пройдет! Просто ты много перенес, и состояние у тебя сейчас почитай что шоковое. Но время все лечит, залечит и эти раны, – тоном, которым разговаривают с непонятливыми детьми, говорил тесть. – А действительность создаем мы сами…

Савелов криво усмехнулся и перевел взгляд на Толмачева.

– Ну, чтобы елось и пилось, чтоб хотелось и моглось! – бесшабашно воскликнул тот и, выдохнув воздух, не поперхнувшись, отпил полстакана спирта и запил его водой.

– А ты, оказывается, спец, Сергей Иванович! – восхищенно заметил Николай Степанович.

– Между прочим, я свой первый орден, на корейской войне полученный, тоже спиртом обмывал, – ответил тот. – А спирт, надо сказать, у корейцев этих жуть какой крепкий! Мы его гвоздодером называли. По странному совпадению в Корее нашей разведротой командовал лихой один капитан по фамилии Сарматов. Не шучу – Алексей Платонович Сарматов.

Толмачев встретился взглядом с испуганными глазами Риты, которая инстинктивно еще крепче прижала к себе ребенка.

– Погиб тот капитан. Со связкой гранат под американский танк бросился, чтобы мы, желторотые «китайские добровольцы», живы остались, – тихо добавил генерал.

Савелов посмотрел на Толмачева, потом перевел взгляд на Риту, у которой опять подступили к глазам слезы, и, опрокинув в рот остатки спирта, опустил голову.

– Хотели праздника, а получили поминки! – окинув присутствующих осуждающим взором, буркнул Николай Степанович.

Его слова повисли в воздухе.

Пакистан

3 июля 1988 года

Тихо позвякивая удилами, мерно шагали друг за другом верблюды. Качался в такт их шагам над заснеженными вершинами близкого хребта перевернутый серп полумесяца. Таинственно мерцали на аспидно-черном южном небе крупные звезды. Неслись издалека плач и вой шакалов. Шуршала под натруженными мохнатыми ногами верблюдов бесконечная горная тропа, и старый погонщик, раскачиваясь у верблюжьего горба, пел такую же бесконечную, как дорога, жалостливую песню, кидая время от времени сонный взгляд на притороченные к лохматому верблюжьему боку носилки, к которым был привязан забинтованный с головы до пят человек. Иногда старику-погонщику казалось, что человек уже не дышит, но потом он замечал поблескивающие в прорезях бинтов, устремленные к звездному небу глаза и успокаивался.