Читать «Между белыми и красными. Русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках Третьего Пути» онлайн - страница 74

Что касается меня, то я продолжаю и сейчас считать, что сдвиг Ваш влево совершенно погубил сменовеховское движение, в пражском сборнике обещавшее гораздо больше, чем оно дало на самом деле. «Накануне» идеологически абсолютно неинтересный и бескрылый орган. Весьма слабовато и ключниковское «Перепутье».

Поскольку мне пришлось слышать о российских выступлениях Юрия Вениаминовича[Ключникова], – они не были удачны. Ни интеллигенция, ни коммунисты не говорят о них сочувственно. По-видимому, верного тона ему найти не удалось. Один коммунист отзывался мне о них в ленинском стиле: – «прикидывается… слишком много меду <…> а нам от него тошно» (я не считаю нужным скрывать это от Вас, ибо мне самому слушать это было чрезвычайно грустно). С другой стороны, вернувшийся сюда Яшнов передает впечатления «трудовой интеллигенции», – «оставшихся» и отнюдь не по-эмигрантски непримиримых: – впечатления эти были также весьма невеселые, причем особенно шокировал менторский тон, будто бы усвоенный Юрием Вениаминовичем[Ключниковым]. Неужели это верно?..

Ценность сменовехизма была – в идеологическом его своеобразии, в независимости его позиции, в его здоровом критицизме по отношению к белой мечте старого стиля, с одной стороны, и коммунизма – с другой. Он был интересен именно своим своеобразием – это отмечали неоднократно и сами коммунисты (ср[авните] «Интеллигенция и революция» – сборник статей). Теперь же от этого своеобразия ничего не осталось – нет ни серьезной концепции, ни самостоятельного облика, ни, увы, даже достойного тона. Я удивляюсь, каким образом у руля движения выросли г.г. Кирдецов и Дюшен, люди совсем не наших традиций и весьма ограниченного масштаба. Грустно.

Мы еще здесь в Харбине пытаемся сохранить подлинный лик нашей идеологической линии. И везде – и справа, и слева, – с моей позицией считаются более серьезно, чем с канунцами. И Ленин, и Зиновьев, и другие коммунисты, также эсеры, также правые единодушно отмечают, что «энтелехия» движения – в откровенной публицистике харбинской группы. Но что мы можем сделать в Харбине, на краю света?.. Официальный сменовеховский орган – по-прежнему «Накануне»…

А между тем совершенно ясно, что Ваш «неокоммунизм» не менее несостоятелен, нежели «старомодный коммунизм», коим недавно попрекал свысока Лукьянова Зиновьев. Процесс продолжается в том направлении, в каком он фиксировался моими «Редискою» и «Путем Термидора» (тогда еще Вы вполне присоединялись к моему диагнозу и прогнозу). Идет «обмирщение» большевизма, рождается крестьянская, собственническая Россия, страна крепкого мужичка и прочного самосознания, – и нечего прикрывать этот процесс правоверно-коммунистическою магией… Нечего для нас, ибо сами коммунисты, конечно, должны по-прежнему твердить свое, в этом – «тормоза». Но нам нечего надевать личины и тем менее оснований загораться поздним революционным энтузиазмом, никому не импонирующим («притворяются»), всеми принимаемым с усмешками…

Впрочем, стоит ли спорить об этом теперь? Чтобы еще раз дать повод «друзьям» констатировать «размен вех»?.. Всего хорошего. Буду очень рад получить от Вас письмецо, быть может, способное рассеять печальные думы мои о наших вехах…