Читать «Дипломатия Второй мировой войны глазами американского посла в СССР Джорджа Кеннана» онлайн - страница 97

В качестве жеста взаимности по отношению к людям, выражавшим нам свои симпатии, я послал одного из наших людей в гостиницу «Националь» за советским флагом, который был затем вывешен рядом с американским. Это вызвало в толпе новый взрыв восторга и энтузиазма. Однако, как временный поверенный в делах США в СССР (посла тогда в Москве не было), я счел нужным сказать хотя бы пару одобрительных слов, обращаясь к москвичам. Я прокричал им по-русски: «Поздравляю с Днем Победы. Слава советским союзникам!» Это все, что я счел подходящим для приветствия. После этого, в порыве радостного возбуждения, участники манифестации подняли на руках советского солдата так, чтобы он смог до нас дотянуться (мы стояли в это время на цоколе одной из больших колонн, украшавших наше здание). Солдат встал рядом с моим соседом, американским сержантом, обнял его (к изумлению последнего) и стащил вниз. Толпа москвичей тут же начала качать сержанта, и вскоре он исчез из нашего поля зрения (мне рассказывали, будто он вернулся только на следующий день).

Мне самому удалось избежать чего-то подобного и благополучно вернуться в наше здание. Конечно, советские власти не были довольны такой демонстрацией дружеских чувств москвичей по отношению к представительству страны, которая в Советском Союзе считалась буржуазной. Не трудно вообразить, какое неприятное впечатление все это должно было произвести на партийные власти. Специально, чтобы отвлечь внимание людей от общения с нами, на другой стороне площади вскоре соорудили помост, на котором начал выступать духовой оркестр, однако это не принесло ожидаемых результатов. Люди продолжали нас приветствовать. Бог свидетель, мы не делали практически ничего для привлечения внимания демонстрантов. Нам не хотелось быть причиной каких-то затруднений в день всеобщего торжества. Но мы были еще более бессильны, нежели власти, помешать происходящему.

В тот же день произошел инцидент, имевший продолжение четыре года спустя, его можно считать образцом действия сталинской пропаганды. Мы с женой были тогда приглашены на прием в честь леди Черчилль, прибывшей тогда в Москву с визитом. Незадолго перед нашим уходом мне позвонил английский журналист Ральф Паркер, бывший корреспондент «Нью-Йорк тайме» в Праге, и спросил, можно ли им с его советской женой, коммунисткой, прийти к нам, чтобы посмотреть на демонстрацию с балкона. Паркера я давно знал. В 1939 году я помог ему покинуть Прагу, когда туда вошли нацисты, с которыми у него могли быть неприятности, поскольку он принадлежал к числу крайне левых. В Москве у нас были приятные, хотя и не близкие, взаимоотношения. За время военного союза с СССР мы стали относиться к коммунистам не хуже, чем к другим антифашистам. Я ответил, что они с женой могут прийти и побыть у нас на балконе в наше отсутствие.