Читать «Дипломатия Второй мировой войны глазами американского посла в СССР Джорджа Кеннана» онлайн - страница 222

На другом конце спектра проблем стоял вопрос возможного отношения к такому европейскому союзу восточноевропейских стран, находившихся под советским влиянием. Было ясно, что в данный момент вопрос об их ассоциации с союзом даже не стоило и рассматривать. Но как будет обстоять дело в отдаленном будущем?

Большинство специалистов, с которыми мы консультировались, рассматривали раздел Европы как совершившийся акт, окончательный и неизменный, и склонялись вообще не включать восточноевропейские страны в число проблем, стоявших перед нами, предпочитая заниматься только вопросами Западной Европы и Северо-атлантического альянса. (Мне представляется, что их позиция была непоследовательной и противоречивой, поскольку на вопрос, какой должна быть наша политика в отношении восточноевропейских стран, они обычно отвечали, что нам следует попытаться побудить их отойти от советской ориентации и «привлечь на нашу сторону». При этом они не имели никаких серьезных намерений по разработке и созданию таких организационных структур, в которых эти страны могли бы найти подходящие для них места даже при соответствующих условиях.) Поскольку возможность ослабления влияния Советов на Восточную Европу просматривалась в очень отдаленной перспективе, то народы, ее населявшие, оказались бы практически вне сферы наших планов и деятельности в деле будущей организации европейского сообщества. Любая концепция, не предусматривавшая занятие ими соответствующих мест в такой организации, подчеркивал я, означала бы оставление их без нашего влияния, не предоставляя даже теоретической альтернативы возможности их нейтрализации и изоляции от контроля России. К тому же такая концепция означала бы длительный раскол Европы.

Вместе с тем я видел, что эти люди и не собирались рассматривать наше членство и членство канадцев в атлантическом альянсе. Будучи занятыми проблемами нацистского и коммунистического влияния в Европе и ожидаемыми социальными изменениями, они вряд ли были в состоянии, по крайней мере в ближайшее время, осознать и поддержать не только идеи англо-американского сотрудничества, но и политику и поведение правительства. На мой взгляд, они скорее готовились пойти на создание союза континентальных европейских стран с вовлечением в него Великобритании, но без участия Соединенных Штатов и Канады. Вынашиваемая же ими, с другой стороны, идея создания федерального союза, который простирался бы от Сан-Франциско до Восточных Карпат и Припяти, представлялась мне вообще фантастической.

Из всего вышесказанного я делал вывод, что нашей целью должно являться создание континентального союза с включением в него Великобритании с тем, чтобы Германия вошла в состав чего-то большего, чем она сама, – союза, поддержанного нами и канадцами, союза, носящего чисто континентальный характер, не имеющего ничего общего с атлантическим пактом, в который со временем при возникновении определенных условий могли бы войти небольшие страны Центральной и Восточной Европы. Я не считал, что нечто подобное может произойти в ближайшее время. Главное и существенное – сделать управляемым движение к европейской унификации и достичь в конечном итоге стабилизации Европы. Далее в документе подчеркивалось, что все мероприятия, проводимые в рамках создания западноевропейского сообщества, должны носить предварительный характер и Америка должна брать на себя военные обязательства, адекватные советским. Это не означало, что американские войска будут оставаться безучастными ко всему происходящему, а действовать в зависимости от поступков русских. Проще говоря, это означало, что наша военная гарантия безопасности западноевропейских стран должна была оставаться гибкой и маневренной вплоть до достижения других соглашений по Европе.