Читать «Дипломатия Второй мировой войны глазами американского посла в СССР Джорджа Кеннана» онлайн - страница 111

Обратно в Москву я возвращался на самолете. Это путешествие заняло три дня, с посадками в Челябинске и Казани. В это время сотрудники НКВД, похоже, потеряли мой след. Возможно, в Новосибирске они мной уже не интересовались, а в Москве еще не успели обратить внимание на то, что я возвращался назад. Я чувствовал себя своим среди других пассажиров, обычных советских людей, не воспринимавших меня как иностранца, и мне казалась особенно абсурдной та изоляция, которой советские власти в Москве подвергают иностранных граждан. В последний день своего путешествия, сидя в самолете среди русских пассажиров, дружелюбных и приятных людей, я предался размышлениям о проблемах американской помощи России.

Перед этим мы, сотрудники американского посольства, не раз анализировали вопросы, связанные с лендлизом, помощью в рамках ЮНРРА, возможностью предоставления крупных кредитов советскому правительству. Русские во время войны перенесли огромные страдания, причем отчасти и ради нашего блага. Положим, мы хотели бы им помочь, но могли ли мы это сделать? Если народ находится под контролем авторитарного режима, враждебно относившегося к США, то, как мне пришло в голову, американцы едва ли могут помочь этим людям, не помогая при этом и режиму. Если будет оказана помощь, например, в виде товаров широкого потребления, то режим обратит это в свою пользу, освободив для иных нужд соответствующее количество ресурсов, которые, не будь этой помощи, были бы направлены в гражданский сектор экономики. Если же оказывать на Россию экономическое давление, чтобы повредить режиму, это затронет и интересы гражданского населения, и режим использует это обстоятельство, чтобы доказать враждебность других стран России и необходимость собственного существования для защиты интересов населения. Таким образом, я пришел к заключению, что нельзя помогать народу, не помогая режиму, как и нельзя причинить вред режиму, не причинив вреда народу. При таких обстоятельствах я счел, что самым мудрым было бы с нашей стороны не помогать и не вредить, предоставив народ самому себе, чтобы он сам решал собственные проблемы.

В послевоенные годы, когда проблема помощи другим странам стала для нас одним из главных предметов дискуссий, я не раз возвращался к этим своим размышлениям, основанным на моем скептицизме в отношении возможностей иностранной помощи вообще, поскольку вмешательство извне, даже в благих целях, могло помешать правильному решению проблем, стоящих перед другими народами.

По окончании войны с Японией посла Гарримана не раз отзывали из Москвы по разным делам. В связи с этим мне во многих случаях приходилось самому представлять доклады непосредственно в Госдепартамент или заниматься американскими визитерами, число которых в советской столице значительно увеличилось.

В сентябре, в отсутствие посла, я встретился с группой наших конгрессменов, желавших видеть Сталина. Я сообщил об этом советским властям без энтузиазма, поскольку знал, что такие разрешения обычно не даются. В этом случае дело осложнялось тем, что с подобной просьбой почти одновременно обратился и сенатор из Флориды Клод Пеппер. К моему удивлению, однако, на обе встречи были даны разрешения. Я сопровождал обе делегации и играл в обоих случаях роль переводчика.