Читать «Двенадцать шагов фанданго» онлайн - страница 17

В следующий раз встретились двумя годами позже в другом конце той же страны. Я выжидал свой шанс, торгуя за стойкой Альпийского бара, он перебивался работой с лыжниками. Когда мы отмечали свою случайную встречу, мне казалось, он знает в городе всех. «Не всех!» — смеялся Иван, пока я вновь наполнял его стакан, но те, кого он знал, были всегда рады повидаться с ним. В конце недели я присоединился к его бизнесу, добавляя по заказу экстази, травку, гашиш и успех к торговле прочими опьяняющими напитками за стойкой бара. Вначале работал только за комиссионные: получал указания от Ивана и доставлял товар для покупателя. Но как только я скопил достаточно су, чтобы кое-что купить, мы стали партнерами на равных, разделяя риски и властвуя в городе, как нам, возможно, казалось, в течение трех с половиной славных и успешных месяцев. К несчастью для Ивана, выяснилось, что в городе властвует жандармерия. Хотя жандармы так и не смогли доказать его причастность к преступной деятельности, их расследования и допросы в достаточной степени запугали его. Он потерял работу в фотоателье — и не столько работу, сколько возможность встречаться с людьми, желавшими приобретать наркотики. Другой работы он не нашел. Оказалось, что в городе все его знали, и никому не доставляло удовольствия с ним встречаться. Моя доля бизнеса, несмотря на волнения, связанные с полицейским расследованием, осталась нераскрытой и не пострадавшей. Я ведь вел дела исключительно с иностранцами — главным образом с англичанами. Чуть увеличивал стоимость товара, который они покупали на родине за меньшую цену, считая это подъемными, и чуть убавлял количество порошка, который они покупали за установленную мною цену, считая это особенностями метрической системы. Если их не устраивали условия сделки, я предлагал им убираться. Британские туристы были идеальными покупателями: никто из них не желал очутиться в зарубежной тюрьме из-за наркотиков, поэтому они были здесь более умеренными в потреблении, чем у себя на родине. Более того, в связи с тем, что они останавливались в городе в крайнем случае на две недели и большую часть первой недели изучали достопримечательности, своим непродолжительным присутствием они не представляли угрозы для моей безопасности.

Между тем положение Ивана осложнилось. Он потерял квартиру, когда владелец дома вызвал из Парижа агента по найму и настоял на том, чтобы вещи Ивана убрали к концу месяца из-за непредвиденных праздничных мероприятий. Иван переехал ко мне — что еще я мог сделать для него? — но его деловая репутация и свобода действий серьезно пострадали из-за того, что почти все горожане поставили на нем крест. Оставалась пара баров на окраинах курорта, где он мог пересчитывать выпитые бутылки и бубнить целыми вечерами под нос trente trois или cinquante et un, но клиенты редко заходили туда, поэтому с началом сезона, когда увеличился световой день, Иван стал посещать многие бары, смотрел там телепередачи и много курил. Он выходил из бара поздним утром или в полдень, но я никогда не спрашивал, где он был или что делал. Я уже знал что. Достаточно было обнаружить в нижнем отделении моего стенного шкафа вещевой мешок, доверху набитый чековыми книжками, удостоверениями, паспортами, водительскими правами и другими вещами подобного рода, которые тщательно скрывались. Эта находка обратила мое неуместное сочувствие к этому вороватому наркоманишке в бурное негодование. Когда я вытащил его из квартиры, на улице шел сильный снег. Снежинки кружились вокруг уличных фонарей, как рой арктической мошкары. Я бросал его слабо сопротивлявшееся тело на дорогу. Утром снегопад все еще продолжался, припаркованные машины были завалены снежными сугробами. Иван исчез.