Читать «Участок» онлайн - страница 20

– Ладно, декабрист! Но ты мне будешь должен!

Почему декабрист? Почему должен? Неясно...

Неизвестно также, о чем говорил Терепаев с Суриковым, мы знаем лишь, что Суриков через несколько дней отвез домой Терепаеву поросенка, трех свежезабитых кур и сотню яиц.

Важна суть: Сурикова отпустили.

16

Сурикова отпустили, Кравцов привез его домой к радости Натальи и детей, которые успели забыть, как страшен папка был вчера и позавчера. У детей это быстро. Да и у остальных людей тоже.

Суриков радовался, но гордый нрав не позволял ему обнаружить радость.

– Я тебя, получается, благодарить должен? – спросил он Кравцова.

– Обойдусь, – сказал Кравцов, выходя из дома.

– А я и не собирался! – крикнул ему вслед Суриков.

И не только он, все село, похоже, не испытывало по отношению к Кравцову чувства благодарности.

И симпатии незаметно было.

И Кравцов, бродя по берегу реки с Цезарем, думал о том, что оперативная работа, которая всегда представлялась ему верхом милицейского искусства, в определенном смысле не так уж сложна по сравнению с трудом участкового. Оперативник имеет дело с преступным миром, который как бы растворен в мире обычном. А тут мир растворен сам в себе. Оперативник провел операцию, догнал, схватил, скрутил, но кончилась операция, он сдал пистолет, пришел домой, разделся, повесил рубашку вместе с удостоверением – и стал частным человеком. А тут, получается, ты служишь днем и ночью, ты всегда остаешься участковым, которого долг службы может позвать в любой момент, хоть догола разденься – в бане, например.

– Вот тут его сом и съел, Кублакова! – послышался голос Хали-Гали, который тоже бродил у реки, на ногах перехаживая бессонницу.

– Возможно, – не стал перечить Кравцов. – А кто видел вообще, как он утонул?

– Да никто!

– Почему? Людей не было?

– Как раз полно людей было! День рождения Шарова Андрея Ильича справляли на бережку.

– И никто не видел?

– Никто.

– Странно.

Кравцов задумался, смутно подозревая, что ЭТО МОЖЕТ СТАТЬ ПЕРВЫМ ЗВЕНОМ В РАССЛЕДОВАНИИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ГИБЕЛИ КУБЛАКОВА.

Глава 2

Воробьиная ночь

1

Бесприютной ночью, ветреной и моросящей, из тех, что в Анисовке зовут воробьиными, кто-то срезал провода, оставив село без света. Столбы от дороги районного значения до села стояли голые, с пустыми пролетами, только обрезки болтались поверху.

Зачем срезали – не вопрос. Провода из алюминия, алюминий – цветной металл, а пункты приема этого самого металла в ту пору, о которой мы рассказываем, расплодились повсеместно, и приемщики покупали у населения, пользуясь его хроническим безденежьем, все, что население приносило, включая вещи, нужные в хозяйстве. При этом в хозяйстве не только личном.

Поэтому поведение анисовского приемщика Прохорова можно назвать даже благородным: когда ему притаскивали прабабушкин самовар или кусок кабеля, явно не в своем огороде найденный, он отговаривал, убеждал одуматься, вернуть самовар в семью как реликвию, а кабель туда, откуда он был позаимствован, и соглашался принять, лишь видя, что сдающий готов на все и, если тут не возьмут, отвезет в райцентр.