Читать «Дети погибели» онлайн - страница 5

– На царя, значить, замахнулся, а? Крамолу, значить, замыслил, а?.. Ах ты, мать-перемать!..

И снова в лицо, и снова…

– Я… не… – силился, выплевывая сгустки крови и осколки зубов, выговорить Рысаков, но ему не давали.

– Ты, ты, жидовин проклятый, иродюга!

А Рысаков, которому вдруг стало холодно и страшно, хотел лишь вымолвить, что он не того убил, кого требовалось, и ещё – хотел в последний свой миг покаяться в грехе своём нечеловеческом.

Прощёное воскресенье… Судный день.

* * *

– Слыхали? Говорят, на Малой Садовой царя убили!

– Да нет! Не на Малой! На Итальянской!

– На Инженерной, – верно говорю!..

Серый прохожий – в сером сюртуке, с жидкими, пегими, почти серыми волосами, – приостановился. Он хотел, но не мог возразить. Не на Малой Садовой, хотя в подкопе под нею и лежат пуды динамита, и не под Каменным мостом, под которым на дне в гуттаперчевых подушках преют ещё семь пудов… А впрочем…

– Они простят нас, добрые люди, – вполголоса сказал он мальчику, которого держал за руку, – голую, без рукавички.

– А Бог? Бог простит? – так же тихо спросил его маленький спутник.

Проводник его не ответил; лишь ещё больше ссутулился и нахмурил гигантский мраморный лоб.

– Мне холодно, – прошептал мальчик. – Очень пальчики озябли. Больно!..

Спутник только крепче сжал его ручку.

– Потерпи. Ведь мы сейчас идём на праздник. На праздник к самому Христу.

– А долго еще идти?

– Нет. Совсем недолго.

* * *

А на тротуаре орали:

– Кого? Кого убили?

– Царя, тебе говорят! Да куды ты прёшь со своей бочкой?

Возчик-водовоз (белая бочка – вода из Невы; у этого бочка зелёная, – с водой из Фонтанки, значит) почесал голову, сказал недоверчиво:

– Не… Царя вить так просто не можно убить. Уж сколь раз покушались, злодии! И обратно Бог милует.

Человек в сером едва заметно покачал головой, взглянул на мальчика, который семенил рядом. Ещё крепче сжал его холодную, – нет, ледяную, мёртвую – ручку.

Нет, теперь Бог никого не помилует. Да теперь и миловать-то некому.

И просить прощения за свои и чужие грехи – действительно, у кого?

* * *

«Из лиц, смертельно раненных:

крестьянин Николай Максимов Захаров, 14 лет, мальчик из мясной лавки. Доставлен в бессознательном состоянии, с прободающею раною черепа в левой височной области, с повреждением средней мозговой артерии и ткани мозга; разорванные ранки пальцев правой ручной кисти и кровоподтёки левого предплечья и нижних конечностей. В продолжение 40 часов раненый находился в полном бессознательном состоянии, по временам появлялись судороги верхних конечностей. Умер 3 марта 1881 г. в 12 часов пополудни».

(«Дневник событий с 1 марта по 1 сентября 1881 г.» – СПб, 1882).

Книга первая

ДЕТИ ПОГИБЕЛИ

ШАРЛОТТА

(Записки из подполья)

МОСКВА, КРЕМЛЬ.

Сентябрь 1934 года.

(Эхо 30-х годов ХХ века).

Сталин смотрел, слегка прищурившись, склонив голову набок. Перед ним сидел Морозов, который, несмотря на свои восемьдесят лет, вовсе не казался дряхлым стариком. Бывший член Исполкома «Народной воли», сторонник террора, «шлиссельбургский сиделец» с 23-летним стажем, а ныне – уважаемый учёный, народный академик вошёл в кабинет суетливой походкой, слегка поклонился, покраснел и сел на самый дальний от вождя стул.