Читать «Дети погибели» онлайн - страница 201

– Пока я хотел бы задать вам несколько вопросов. В продолжение нашего сентябрьского разговора. Если вы помните…

– Да разве такое забудешь! – искренне сказал Морозов, прижимая руки к груди.

Сталин отложил трубку. Слова Морозова показались ему двусмысленными. Пришёл на ум каламбур: «Морозов – сморозил».

Да… Велик русский язык!

– Не беспокойтесь, я вас не задержу… Скажите, Николай Александрович, сколько раз вы были в эмиграции?

– Два раза… товарищ Сталин… – голос Морозова упал.

– Нэ волнуйтесь! Мне просто интересно. Я читал ваши воспоминания. Вы встречались за границей с некоторыми видными деятелями российского революционного движения…

– Да, все эти встречи я описал: Ткачёв, Степняк-Кравчинский, князь Кропоткин… – Морозов сбился: память внезапно подвела.

Сталин подождал продолжения, потом спросил с интересом:

– Ас кем ещё, кроме Кравчинского и Кропоткина, вы встречались в эмиграции?

– Со многими встречался, Иосиф Виссарионович… Например, с Карлом Марксом.

Сталин совершенно по-кавказски поцокал языком от удивления.

– Я просил Маркса передать нам его произведения, которые он сочтёт нужным. Для русского перевода и публикации в революционных изданиях. Карл Маркс дал несколько своих работ, и в том числе «Манифест Коммунистической партии». Его перевёл Герман Лопатин, если мне не изменяет память.

– Вот как? – сказал Сталин. – Вы были тогда членом Интернационала, его центральной секции?

– Да. Меня избрали в Женеве, на закрытом заседании секции. Кроме меня избрали также видного народовольца Саблина, погибшего впоследствии от рук царских сатрапов…

Морозов споткнулся и на мгновение замолчал. Саблин не погиб: он застрелился при аресте. А перед этим, во время перестрелки, получил несколько ранений. Было это, кажется, на конспиративной квартире в Сапёрном переулке… Но вождь спрашивал не о Саблине. И Морозов, переведя дух, начал сбивчиво рассказывать о заседании, о том, что вновь принятых членов встретили рукоплесканиями, о том, как торжественно вручили удостоверение с печатью «Международной ассоциации рабочих».

Сталин слушал молча, не перебивая. Лишь иногда кивал.

Когда Морозов закончил, Сталин начал набивать трубку табаком, из папирос «Герцеговина-Флор», разминая их пальцами.

Пауза затягивалась.

– А ведь вы мне не всё рассказали, товарищ Морозов, – внезапно, с оттенком укоризны, произнёс вождь. И посмотрел на Николая Александровича из-под набрякших век.

Морозов смутился, побледнел.

– Прошу прощения, Иосиф Виссарионович… Память уже подводит…

– Э! – снова пренебрежительно взмахнул рукой Сталин. – Что память? Память тут ни при чём… Вы ведь не только с Карлом Марксом встречались и с Кропоткиным… С Плехановым, кажется, тоже?

– Нет! С Плехановым я не встречался. К тому времени Плеханов уже создал собственную партию, отколовшуюся от «Земли и Воли» – «Чёрный передел». Плеханов был решительным противником террора. И, как ни странно, Вера Ивановна Засулич, стрелявшая в градоначальника Трепова, стала одной из самых активных членов «Передела»… Зачем же ему было встречаться со мной, членом дезорганизационной группы Исполкома?..