Читать «Доля отцовская» онлайн - страница 40

Только забыл про откат: обычно перед началом движения призываемый объект сдвигается на несколько сантиметров назад. Лейтенант вскрикнул от боли и потерял сознание. Кровь брызнула в разные стороны и красным ручейком принялась бодро выплескиваться из расширившейся раны. Ладно, размышлять над тем, что я старый идиот, буду потом, сейчас болт надо все-таки вытащить, ибо заклинание его, вопреки моим опасениям, подцепило.

Через двадцать минут я вытер капельки пота, выступившие на моем лбу. Все это оказалось куда сложнее, чем я по наивности предположил, но арбалетный болт я все-таки вытащил. Благо Квер, находясь в бессознательном состоянии, больше не предпринимал попыток побега.

Фух… Однако рассиживаться не следовало. Я перевязал лейтенанта обрывками его же рубашки, размышляя, что надо парня каким-нибудь образом оставить на попечение лекарю в ближайшей деревне. Правда, как это все устроить, так и не придумал. Болт-то я вытащил и даже чуть-чуть стянул края раны, но этого было явно недостаточно для выздоровления.

Тут совсем рядом раздался конский топот — от дороги мы успели удалиться не настолько далеко, и погоню я распознал сразу же. Надо скорее убираться отсюда.

Квер в себя приходить и не думал — и это было к лучшему. Поэтому, устроив его поперек седла и надеясь, что Рассвет выдержит двоих, я забрался на коня. И, одновременно поддерживая парня и стараясь, чтобы лошади не создавали лишнего шума, продираясь сквозь бурелом, я направил Рассвета в сторону озера, где нас должны были ждать девочки.

Хмель слетел мгновенно.

Василий Иванов всегда считал себя человеком спокойным, рассудительным и даже миролюбивым. Особенно когда под рукой находилось что-то этакое с градусами и закуской. А когда к этому прилагался еще и подходящий собутыльник, то взгляд на окружающую реальность даже достигал отметки «оптимистичный». Продолжалось это до тех пор, пока не напоминало о себе прошлое человека, побывавшего на войне и вырвавшегося из ее когтей только благодаря контузии и долгому пребыванию в госпитале. Хотя иногда Василию казалось, что он так и остался где-то там, в небольшой стране, молодым военным, который верил в светлое коммунистическое будущее и в то, что никто в целом мире не способен причинить ему вреда.

Как показало время, вера у него оказалась хреновой. И теперь уже в новом не менее светлом и перспективном будущем он жил, стараясь меньше думать о прошлом. Пока не случилось это.

Кажется, дочь когда-то ему давала почитать книжки о чем-то подобном. Но все равно, Василий не то чтобы не верил… просто хотелось ему думать, что уж с ним такого точно не случится. Ну не подходил он ни по каким признакам на роль того дядьки, книжку про которого дочка ему однажды и подсунула. Да, и сюда его выбросило при свидетеле — конечно, не шибко трезвом, но вроде еще вменяемом. Так что ошибочка вышла. Серию дальше третьего тома он не потянул, искренне пожалев мужика. Как оказалось, зря, теперь бы у него было больше сведений о том, что нужно делать, стоя на четвереньках на выжженной прогалине рядом с какой-то странной девицей с сиреневыми волосами, находящейся в бессознательном состоянии.