Читать «История философии. Древняя Греция и Древний Рим. Том II» онлайн - страница 48

10. На следующей ступени располагается душа человека. Эта душа объединяет в себе функции более низких душ – растительную, животную, но имеет еще одну способность, которой нет у других, – ум, способность мыслить. Ум проявляет активность двумя способами: в виде научного мышления и в виде практического мышления. Объектом первого является истина, истина ради самой себя; объектом второго тоже служит истина, но не ради самой себя, а для достижения практических целей и совершения благоразумных поступков. Все способности души, за исключением мышления, неотделимы от тела и преходящи; ум же существовал еще до рождения и является бессмертным. Однако ум, вселяющийся в тело, требует соблюдения принципа возможности – душа должна быть tabula rasa, на которой он может оставлять свои отпечатки. Итак, мы различаем два вида ума – ум деятельный и ум претерпевающий. Деятельный ум извлекает формы из образов или фантазмов, которые ум претерпевающий превращает в понятия. (Аристотель считал, что все виды мышления опираются на воображение.) Только деятельный ум бессмертен. «И этот ум существует отдельно и не подвержен ничему, он ни с чем не смешан, будучи по своей сущности деятельностью. Ведь действующее всегда выше претерпевающего и начало выше материи»⁹. К этому вопросу я вернусь чуть позже.

11. Если не принимать во внимание вопрос о деятельном уме, то становится ясно, что в трактате «О душе» Аристотель отказался от Платонова дуализма, поскольку для него душа есть энтелехия тела, иными словами, они образуют одну субстанцию. У Аристотеля тело и душа гораздо теснее связаны между собой, чем у платоников; Аристотель не разделял их стремления рассматривать тело как гробницу души. Наоборот, связь с телом – благо для души, поскольку только так она может осуществить свои способности. Такого взгляда придерживались и последователи Аристотеля в Средние века, такие, как святой Фома, хотя многие христианские мыслители продолжали относиться к телу и душе в духе платоновской традиции – стоит лишь вспомнить святого Августина. Аристотель утверждал, что платоники не могли дать сколько-нибудь удовлетворительного объяснения связи души и тела. Они, как выразился Аристотель, «приноравливали ее к телу, не уточняя при этом, что это за тело и каково оно», а ведь каждое тело имеет свою форму и свой характер¹⁰. Декартова идея о том, что существование души есть первый неоспоримый факт, а существование материи – вывод, который из этого следует, показалась бы Аристотелю совершенно абсурдной. Вся личность в целом, душа и тело, – это нечто данное и не подлежащее сомнению. Очевидно, что Аристотель отверг бы как картезианский взгляд на душу, так и взгляд тех, кто считал человеческую душу и всю ее деятельность всего лишь эпифеноменом тела, а высшую мыслительную деятельность исключительно продуктом мозга. В то же время Аристотелева теория психологии развивалась в направлении, которое очень сильно напоминает эпифеноменализм, особенно если принять точку зрения Аристотеля, гласящую, что деятельный ум человека не носит индивидуального характера и потому разум какого-то конкретного человека, скажем Сократа или Каллия, не сохраняется после смерти. Впрочем, отсутствие теории эволюции органического мира все равно бы не позволило Аристотелю стать эпифеноменалистом в современном смысле этого слова.