Читать «История философии. Древняя Греция и Древний Рим. Том II» онлайн - страница 41

15. Из вышесказанного становится ясно, что Аристотелево представление о Боге было явно неудовлетворительным. Это верно, что он лучше понимал природу Божественного, чем Платон, однако в Книге Л «Метафизики», по крайней мере, Аристотель ничего не говорит о том, что миром управляет божественный разум, во что так горячо верил Платон, и что является неотъемлемым элементом любой приемлемой рациональной теологии. Бог Аристотеля является действующей причиной только потому, что он служит и конечной причиной. Его Бог не знает этого Мира и не создает его по задуманному Им плану: телеология природы – это всего лишь бессознательная телеология (по крайней мере, только такой вывод можно сделать, изучив описание Бога, данное в «Метафизике»). В этом отношении метафизика Аристотеля безусловно уступает метафизике Платона. С другой стороны, хотя не так уж много доктрин Аристотеля обязаны своим возникновением платонизму, он сумел объяснить, с помощью своей доктрины имманентной телеологии, движение конкретных чувственных объектов к полной реализации заложенных в них возможностей; кроме того, он доказал реальность чувственно воспринимаемого Мира, приведя гораздо более убедительные аргументы, чем его предшественник, и в то же самое время раскрыл истинную роль и значение становления и изменения, даже если в ходе этого ему пришлось отказаться от ряда ценных элементов Платоновой системы.

Глава 30

Философия природы и психологическая теория Аристотеля

1. Природа есть фатальность материальных объектов, подверженных движению (подвижных). Аристотель не дает четкого определения понятия «природа», однако из того, что он пишет в «Физике»¹, становится ясно, что он относил к ней совокупность естественных объектов, то есть объектов, способных порождать изменения и доводить их до конца, иными словами, объектов, несущих в самих себе внутреннюю тенденцию к изменению. Те же объекты, которые созданы искусственно, к примеру ложе, не имеют силы самодвижения. «Простые» тела, из которых состоит ложе, обладают способностью к изменению или движению, но только потому, что они являются естественными объектами, а не в качестве составных частей ложа как такового. Это утверждение получило право на существование благодаря идее о том, что переход искусственно созданных тел от покоя к движению происходит под воздействием внешнего фактора. Но когда, как мы уже видели, этот фактор устраняет препятствие, например проделывает отверстие в днище бочонка, вода отвечает на это своим собственным движением – естественным движением вниз. С первого взгляда может показаться, что Аристотель противоречит самому себе, утверждая в одном месте, что природные объекты содержат в себе начало движения, а в другом – что «все движущееся необходимо приводится в движение чем– нибудь»². Однако Аристотель утверждал, что источник движения у животного, которое, к примеру, ищет пищу, не является абсолютным, поскольку если бы пища не была внешним побуждающим фактором, то никакого движения бы и не было. Аналогичным образом падение воды вниз из отверстия в днище бочонка можно назвать естественным движением элементов, хотя оно было вызвано случайным внешним воздействием, проделавшим это отверстие и устранившим препятствие на пути естественного движения воды. Это естественное движение возникло под действием того, что создало воду и сделало ее тяжелой, то есть первичных противоположностей – тепла и холода. Аристотель поясняет эту мысль следующим примером – неодушевленные тела обладают «началом быть движимым», но не «началом вызывать его»³.