Читать «История философии. Древняя Греция и Древний Рим. Том I» онлайн - страница 51

Изначально все частицы – а Анаксагор считал, что неделимых частиц не бывает, любого типа были перемешаны. «Все вещи были соединены, бесконечные как по числу, так и по своей малости, поскольку малое было тоже бесконечным. А поскольку все вещи были соединены, ни одну из них нельзя было различить вследствие их малости»⁵. Предметы, которые мы видим, возникают, когда исходные частицы соединяются; в конечном объекте доминируют частицы определенного типа. Так, в исходной смеси частицы золота были рассеяны и смешаны с частицами других видов; но когда частицы золота соединились и стали преобладать (несмотря на наличие других частиц), то получился металл, который мы называем золотом.

А почему мы говорим «несмотря на наличие других частиц»? Потому что в конкретных объектах присутствуют (согласно Анаксагору) частицы всех видов, однако они соединяются в такой пропорции, что один тип частиц преобладает и весь объект приобретает черты доминирующих частиц.

Анаксагор придерживался идеи, что «во всем есть часть всего», вероятно, потому, что не видел, как иначе можно было бы объяснить факт изменений. Например, если трава становится плотью, значит, в траве присутствовали частицы плоти (иначе как может «плоть «появиться» из того, что не было плотью»?), но в траве преобладают травяные частицы. Таким образом, трава состоит преимущественно из травяных частиц, но она содержит и другие частицы, ибо «во всем есть часть всего» и «вещи, существующие в одном мире, не могут быть разделены или отрезаны друг от друга, ни теплое от холодного, ни холодное от теплого»⁶. Таким способом Анаксагор пытался поддержать теорию бытия Параменида, разделяя в то же время реалистскую трактовку изменения, не отрицая его как обман чувств, а принимая как очевидность и пытаясь примирить эту трактовку с теорией бытия элеатов. Позднее Аристотель попытается ответить на вопросы, поднятые Парменидом в отношении изменения, установив различие между возможностью и действительностью.

Бернет считает, что Анаксагор вовсе не думал, как предполагали эпикурейцы, «что в хлебе и воде есть крошечные частицы, подобные частицам крови, плоти и костей». По мнению Анаксагора, именно благодаря противоположностям, теплу и холоду, сухости и влаге, все содержит в себе часть всего. Мы уже приводили высказывание Анаксагора, что «вещи, существующие в одном мире, не могут быть разделены или отрезаны ножом друг от друга, ни тепло от холода, ни холод от тепла». Более того, по Анаксагору, не существует неделимых частиц, которые можно было бы считать исходными, поскольку каждая частица может быть разделена на более мелкие частицы и так до бесконечности. Но из неделимости частиц не обязательно, по мнению этого философа, следует, что нет исходных типов частиц, которые не могли бы быть разделены по признаку качества. И разве не Анаксагор задал вполне резонный вопрос: «Как может волос появиться из того, что не является волосом?» В добавление к тому, что мы узнали о смеси всех вещей – «о влаге и сухости, тепле и холоде, свете и тьме, и о большом количестве земли в ней, и о бесчисленном множестве семян, совсем не похожих друг на друга. Ибо ни одна вещь не похожа ни на какую другую. А если это так, мы должны принять, что все вещи составляют единое целое». Вряд ли Анаксагор хотел сказать этим, что «противоположности» занимают какое–либо особое положение. Допуская, что Бернет высказывается в пользу этого, мы тем не менее предпочитаем интерпретацию, уже данную в тексте.