Читать «Неразменный рубль» онлайн - страница 8

— Да он просто идиот.

— Кто? Папа?

— Нет, этот твой, который в кино, — ответил Латышев и подумал, что папаша ее идиот ничуть не меньший.

— Разве? — в Наташкином голосе послышалась обида.

— Конечно. Ему не любовь нужна, не ты, а любая честная давалка. Плюнь.

— Я не знаю, что ему нужно. Но я не нужна никому. Понимаешь? Я никому не нужна!

«Сейчас она разревется», — подумал Латышев.

Но Наташка не разревелась. Наоборот, решительно выбросила в урну наполовину выкуренную сигарету.

— Слушай, Сань… Ты только не пойми меня неправильно. Ты не мог бы меня поцеловать? Понимаешь, меня никто никогда в жизни не целовал. Я такая… такая… дура. Я даже целоваться не умею, а мне уже пятнадцать.

Латышев затянулся и не ответил. И поцеловал ее потом, на лестничной площадке перед лифтом, в лучах лунного света.

На следующее утро он и думать забыл о Вечном воре и черной собаке. Мама, как всегда, оставила ему завтрак на столе: творожную запеканку со сгущенкой и бутерброд с сыром. И два билета в кино со штампом «Айвазовского» — сегодня «Танцор диско» шел там. Латышев поморщился. Именно сегодня он собирался посмотреть «Три дня Кондора» в «Крыме».

Наташка как-то незаметно проскользнула в ванную, а потом так же незаметно вышла из квартиры — Латышев услышал, как щелкнул замок. Хотя они проболтали всю ночь, и стесняться ей, в общем-то, было нечего.

Латышев тоже собирался недолго, раздумывая: идти на камни или на пляж «Айвазовского»?

Жара стояла невозможная, хотя и было всего часов одиннадцать. Взвесив все за и против, он свернул-таки к поселковому пляжу, рассудив, что гораздо эффектней выплыть к «Айвазовскому» из моря, чем притащиться туда пешком. А в ластах это ничего не стоило.

В переулке, ведущем к морю, солнце било в глаза, и Латышев не сразу увидел собаку, лежавшую в тени пятиэтажки. Но когда увидел, тут же вспомнил о Вечном воре: собака была совершенно черной, без единого белого пятнышка. И Латышев решил было, что она дохлая, — валялась на боку, протянув ноги, и не дышала. Он подошел поближе, рассматривая песью морду. Мерзкая была собака: лохматая, со свалявшейся шерстью, отливавшей рыжиной (прямо сказать — не вороново крыло); глаза ее гноились, а из приоткрытой пасти торчал желтый клык. Собака была жива, просто дрыхла без задних ног.

Изловить ее, конечно, ничего не стоило, хватило бы ванильного сухарика. Но как ее убить? Ударить камнем по голове? Или перерезать горло? Или задушить? Нет ничего невозможного для человека с интеллектом. Ему случалось убивать крыс и лягушек, но собак… Латышев подумал немного и решил изловить собаку на обратном пути. А еще лучше — поближе к вечеру. Куда ее, дохлую, девать до ночи? Вонять же начнет.

А Кристина не преминула напомнить о черной собаке. Латышев долго прятался за волнорезом, чтобы подплыть к ней под водой и схватить за щиколотку. Как она визжала! А потом орала и очень натурально молотила его руками по голове.

— Придурок! Кретин! Что за идиотские шутки! У меня тушь потекла!