Читать «Утомленное солнце. Триумф Брестской крепости» онлайн - страница 219

Перед самой войной вся зенитная и дивизионная артиллерия корпуса по приказу проклятого навек Павлова была отправлена на полигоны к самой границе. Где она, похоже, и осталась…

И с горючим для танковых полков корпуса было не очень хорошо. Одна заправка в баках. А подвезти горючее было не на чем, да и неоткуда! Потому как горючее для бронетехники терцев и кубанцев хранилось… правильно, на Кубани и Тереке. Тыловое же обеспечение в полосе 10-й армии было полностью дезорганизовано. С боеприпасами тоже было негусто.

Поэтому сейчас броневичок БА-10 из разведэскадрона 35-го Кубанского казачьего танкового полка 6-й кавдивизии отправился на разведку к складу 6-го мехкорпуса, проверить возможность пополнения боекомплекта и топлива.

Очевидец вспоминает: «Когда мы к нему подъехали, нам показалось, что накануне он подвергся авиационному налету. Все наземные постройки склада исчезли. Во многих местах как бы горела земля, раздавались мощные взрывы, разбрасывавшие вокруг осколки, неразорвавшиеся снаряды, снарядные гильзы. Из подземных хранилищ выбивались клубы черного нефтяного дыма. Пришлось поскорее убираться от бывшего склада несолоно хлебавши.

Когда бронемашина возвращалась назад, кавалеристы увидели расхристанного солдата, без ремня, который, сидя на пеньке, горестно наблюдал безрадостную картину…

— Что, дядя, давно вас бомбили?

— Кой хрен бомбили… Сами же мы и взорвали…

— Зачем?!

— Поди спроси… запалили вчера склад, сели в легковушку, да и деру… Начальство, в рот его emu…

— Ну а ты что же остался?

— А я совесть еще не пропил! Возьмите меня с собой!»

24 июня 1941 года. 16 часов 30 минут.

Ведьмино болото

— My! Му-му-му… — восхищенно произнес, как всегда, красноречивый Вася Костоглодов.

Действительно, восхититься было чему…

Посреди непроходимой топи, за бочагами, за кривыми осинками, за долгими верстами мхов, осоки, тростника — поросшая лесом, очень живописная горка…

Сияют золотом гордые стволы корабельных вековых сосен, вместо смрада потревоженной трясины — смоляной, боровой дух. Земляникой пахнет…

Над островком — звенят комары, слепни, стрекочут крыльями стрекозы, неумолчно гудят дикие пчелы, порхают яркие бабочки. Островок не только посреди болота — островок мира и покоя посреди жестокой и страшной войны…

— Ну, тут малость и передохнем! — скомандовала, остановившись на берегу, бабушка Олеся. — И колымага ваша остынет, а то вот, гляди, закипит, как тот самовар… Эй, малый, ты куда?

Додик Филькинштейн завороженно смотрел сквозь свои круглые очки в металлической оправе, как у самого люка порхает яркая бабочка…

— Это же Papilio machaon! — и потянув за собой свой костылик, Додик, как завороженный, побрел вслед за летающей красавицей. — Ой! А это Parnassius mnemosyne! Обитает в сильно затемненных, переувлажненных местах, с монофагией на растениях рода хохлатка… Я сплю. Ущипните меня…