Читать «Утомленное солнце. Триумф Брестской крепости» онлайн - страница 17
Валерий Иванович Белоусов
— Ой, а у нас здесь тоже стрельба была, НКВД кого-то гоняло по крыше! — отвечает Августина и встревоженно спрашивает: — Фима, может, нам тоже уехать? К маме, в Житомир?
— Ты что, Густа! Ты же жена коммуниста! Как ты можешь такое говорить? — с возмущением говорит жене Фомин. — Подумаешь, НКВД кого-то гоняло… они вечно чертей ловят, как мой дядя Додик после Пурима… Это все полная ерунда!
В дверь заглядывает капитан Зубачев Иван Николаевич, помощник командира 44-го стрелкового полка по снабжению.
— Во дела, Моисеич! А я думал, ты сейчас в вагоне уже курочку доедаешь! Не уехал, что ли?
Фомин отрицательно качает головой.
— Да ладно, всех не переброишь, как мой батя-парикмахер говаривал… — скалит зубы Зубачев. — Пойдем, ребята, на сон грядущий пива выпьем!
Фомин и Августина задумчиво переглядываются. Но неугомонный Зубачев уже кричит своей жене:
— Шура! К нам Моисеич с Густой! Тащи пиво с ледника, быстро-быстро… Слушай, Моисеич, у нас тут днем такое было! Представляешь, только Шурка стирать собралась, ведро воды вскипятила, как вдруг…
Во всех частях гарнизона начинают демонстрироваться фильмы.
В бывшей церкви, а ныне клубе 84-го стрелкового полка показывают «Четвертый перископ». Сейчас бы такой фильм назвали блокбастером. Ну еще бы — фантастический боевик о будущей войне на море! Автоматическая, дистанционно управляемая подводная лодка РККФ уничтожает флот неназванной империалистической страны. У противника на флаге — свастика…
А в клубе 125-го стрелкового полка крутят фильм документальный: «Ветер с Востока» — о воссоединении с Бессарабией.
Зрителей особенно впечатляют кадры высадки с сотни тяжелых ТБ-3 авиационного десанта…
Лейтенанты Мохнач и Смагин сидят на лавочке с барышнями. Девушки по виду — типичные старшеклассницы: кудряшки, белые носочки, как в японских мультиках аниме. Молодые люди уже успели познакомиться… все же бинокль — великое дело!
Барышни увлеченно грызут зажатое между двумя круглыми вафлями (с выдавленными на них именами) молочное мороженое и, развесив уши, внимают кавалерам…
И на пустеющих улицах Бреста… шелест… шелест… шелест шагов.
Голос из-за ситцевой, в цветочек, оконной занавески распахнутого по летнему времени окошка, в котором уютно желтеет свет шелкового абажура:
— Ой, Фира, токи не надо из мене делать идиета! Или же я не видел германцев в Брест-Литовске в восемнадцатом году? Приходили тогда к нам таки себе вежливые молодые люди в фельдграу и жалобно требовали у нас яйки и свинячье сало… Слава Б-гу, второго ми не держим, тьфу-тьфу, а мои единственные яйки в доме — мало того, что совсем стали седые, так их на всю германскую армию все равно не хватит! Я понимаю, шо в том же восемнадцатом году я мог би беспокоится на счет тэбе, мое золотко, но сейчас, я очень боюсь, что к тебе даже прохожий солдат может начать приставать тольки за очень большие деньги, причем заплаченные ему наперед… Таких денег, у меня, извини, моя звездочка, для этого дела не запасено… или их есть у тебя? Тоже нет? Ну, тогда я совсем спокоен…
