Читать «Революция 1. Японский городовой» онлайн - страница 6
Юрий Бурносов
А потом монах заговорил. Речь его была не слишком долгой, но Николаю хватило. Цесаревич видел, как меняется в лице маркиз-переводчик, повторяя вслед за отшельником:
– Опасность витает над твоей главой, но смерть отступит и трость будет сильнее меча... И трость засияет блеском. Два венца суждены тебе: земной и небесный. Играют самоцветные камни на короне твоей, но слава мира проходит, и померкнут камни на земном венце, сияние же венца небесного пребудет вовеки. Великие скорби и потрясения ждут тебя и страну твою. На краю бездны цветут красивые цветы, но яд их тлетворен: дети рвутся к цветам и падают в бездну, если не слушают отца. Все будут против тебя... Ты принесешь жертву за весь свой народ, как искупитель за его безрассудства...
Монах замолчал.
Над головой неприятно кричали вечерние птицы, а Николай стоял, оцепенев.
– Послушайте, – нерешительно начал он, но Теракуто сделал странный жест, словно отталкивая от себя что-то, медленно повернулся и пошел среди деревьев, находя дорогу, уверенно, как зрячий. Цесаревич сделал шаг вслед, но Ито деликатно придержал его за локоть и сказал:
– Видимо, он сказал все, что считал нужным.
– Чушь какая-то, Ники, – убежденно заявил Георгий. – Трость, меч… Пойдем-ка лучше выпьем шампанского с феминами. Может, тут есть ресторанчик наподобие «Волги» в Нагасаки.
Но ресторанчик искать не стали, а настроение у Николая по-прежнему оставалось премерзостным. Он бросил в воду бухты окурок, взглянул на береговые огоньки – откуда-то издалека еле слышно доносилась писклявая японская музыка.
Подошел принц Георгий, навалился всем своим огромным крепким телом на фальшборт и поинтересовался, благоухая коньяком:
– Как твой сплин, Ники?
– Отстань, Джорджи.
– Этот гнусный старикашка наговорил тебе глупостей, а ты забиваешь ими голову, воспринимая всерьез. Вообще все эти восточные штучки, знаешь ли, никогда мне не нравились. Я еще понимаю – гейши, танец живота… Впрочем, танец живота – это уже не совсем Япония… И даже совсем не Япония… Идем лучше напьемся, все больше толку выйдет.
– Отстань, Джорджи, – повторил цесаревич. Георгий хмыкнул, проворчал себе под нос что-то по-гречески и в самом деле ушел. А Николай остался стоять, вглядываясь в мрачную воду и повторяя шепотом:
– На краю бездны цветут красивые цветы, но яд их тлетворен…
* * *
– …Жизнь подобна сновидению. Мы живем в мимолетном, преходящем мире. Даже если ты богат и получаешь удовольствие от жизни, ты напоминаешь человека, которому снится, что он нашел золото. Такой человек радуется своей находке, не подозревая, что видит всего лишь сон…
Слова старика в соломенном плаще вливались в уши Цуда, словно ручей вливается в реку. Полицейский даже не замечал, что стало совсем темно, а он всегда побаивался темноты, с детства помня, что все злые существа скрываются именно там, где нет света.
– …Стремиться к славе нехорошо. В идеале следует снискать себе славу, не прилагая к этому усилий. Но все же лучше прославиться, прилагая для этого усилия, чем не прославиться вообще…