Читать «Оружие и правила дуэлей» онлайн - страница 89

Джозеф Гамильтон

Сказав достаточно много на эту тему, мы тем не менее хотели бы процитировать авторов, чьи мнения достойны внимания.

«Смелость, – говорит известный писатель, – это твердое и неизменное состояние мышления, в результате чего человек обретает решимость никогда не страшиться никакого зла, понимая, что такой выбор – лучшее лекарство против еще большего зла».

Шекспир говорит:

У тебя есть право быть великим,и ничто не поколеблет тебя.

И совершенно справедливо сказал другой из наших поэтов:

Пусть в мудрости твоей есть порочность,а в отваге – чрезмерная лихость,Это лучше, чем быть идиотом, лучше,чем слыть мошенником.

ХВАСТУНЫ

Некий джентльмен, который украсил свою трость пистолетной пулей и пригласил приятелей явиться и посмотреть, как он перестреляет воронью стаю адвокатов, через несколько лет был убит на дуэли в Ирландии.

В 1824 году в Бордо поссорились англичанин и французский офицер. Англичанин побился об заклад на дюжину шампанского, что первым же выстрелом срежет усы своего соперника.

«Придержи язык, – сказал однажды такой хвастун в холле театра Друри-Лейн, – или я положу тебя между двумя кусками хлеба с маслом и съем, как анчоуса».

Мы можем привести еще несколько примеров плохого вкуса, как вышесказанные, в которых нет и следа джентльменского поведения, хотя его можно встретить в разделах под самыми разными заголовками.

РЫЦАРСКИЙ СУД ЧЕСТИ

Судья Блэстоун говорит: «Требуется немалая степень спокойного мужества, чтобы противостоять угрозе незаслуженного оскорбления, проистекающего из ложного понимания чести, так широко распространенного в Европе, что даже самые строгие запреты и наказания со стороны закона никогда не будут достаточно эффективны для искоренения этого печального обычая – разве что будет найден способ, при котором инициатор конфликта сможет дать оскорбленной стороне другое удовлетворение, приемлемое для мира, а не то, которое сегодня подвергает опасности жизнь и благополучие оскорбленного лица».

Рыцарский суд в Англии полностью потерял свое значение. Со времени казни Стаффорда, герцога Бекингема, во времена правления Генриха VIII в нем не было постоянного верховного констебля. Власть и обязанности этого суда были столь неопределенными, что, когда главный судья Фино спросил у Генриха, как далеко они простираются, тот отказался отвечать; он сказал, что решение этого вопроса зависит от силы оружия, а не от законов Англии.

Раньше этот суд проходил под совместным председательством лорда верховного констебля и графа-маршала Англии, но после осуждения Стаффорда и соответствующего упразднения должности лорда верховного констебля он с должным соблюдением гражданских норм собирался лишь в присутствии графа-маршала. В соответствии со статьей 12-й его устава, суд рассматривал правомочность ситуаций, связанных с применением оружия и военных действий как в пределах королевства, так и вне их, и несогласие с его решением немедленно представлялось лично королю. Этот суд пользовался высокой репутацией во времена подлинного рыцарства и потом, когда наше влияние распространилось на тех территориях на континенте, которыми владели наши принцы; но теперь из-за неопределенности и немощи его юрисдикции он совершенно вышел из употребления, и требуется авторитет власти, чтобы придать силу его решениям, ибо он не может ни наложить штраф, ни заключить в тюрьму.