Читать «Хоксмур» онлайн - страница 157

В три часа пополуночи, видя Луну ошую, я приближился к старому дому возле Тотенгемских полей и тут опустился наземь в углу, положивши подбородок на грудь. Появился другой бродяга, однако вид мой ему не понравился, и он быстро ушел. Потом я поднялся и направился на пастбище близь дома Монтегю, что прямо за моею новою церковью в Блумсбури. Ночь стояла тихая, разве что ветер издавал низкой звук, словно женщина вздыхала; я улегся на траву, свернувшись, подобно зародышу, и принялся воспоминать давно ушедшие дни, как вдруг услыхал свист, доносимый до меня ветром. Я встал на колени, пригнувшись, готовый прыгнуть, и тут увидал парнишку, идущего через пастбище в мою сторону. Как ни крути, а направлялся он прямиком к Блумсбурийской церкви, мне же выпало помочь ему отыскать дорогу. Я выпрямился в рост и подошел к нему с улыбкою: здравствуй, радость моя, говорю, здравствуй, миленькой.

Порядком напугавшись от сего, он сказал: Господи помилуй, это еще кто?

Твоя девица-красавица, голубушка твоя. Покажи-ка мне церковь, что вон там, станем в ее тени миловаться.

Нету там никакой церкви, отвечает он. Однакожь то было сказано в отчаяньи, ибо он уж попался на привязь, словно медведь у дерева. Вернулся я в свои комнаты несколько времени спустя, а идучи безмолвными полями, распевал старыя песни.

На пятый день после того я увидал объявленье о том ладном парнишке: сбежал в ту пятницу от хозяина, г-на Валсала, с Квин-сквера, мальчик лет около 12, Томас Робинсон; одет был в темно-серое платье, кругом одинакое, рукава сертука черным обтянуты, парик темный, на одной руке красная отметина. Всякому приведшему его к вышеуказанному г-ну Валсалу или в Красныя ворота, что в Грап-каурте, положена награда в 5 фунтов, без расспросов. Изрядно сказано; не будет расспросов, господин Валсал, не услышите и лжи, я же Вам еще и вот что скажу, без вознаграждения: теперь у Вашего мальчишки отметин поболее будет.

Итак, я занимался церквями в Блумсбури и в Гриниче с более легким сердцем, и это не смотря на то, что Вальтер в контору не возвращался, но, поговаривали, пребывал под столь тяжким бременем гипохондрической меланхолии, что того и гляди в землю уйдет. Спустя несколько дней я навестил его в его комнатах на Крукед-лене, по восточной стороне улицы Св. Михаила, где его хозяйка, шлюха мерзкая, мне шепнула, когда я входил в дверь: он болен лихорадкою, мы уж в конец отчаялись, сэр (тут она стиснула руки, так, будто серебро в них держит), а говорит он до того странно, порою плачет или ревет, словно мальчик, которого высекли. Что нам делать, сэр?

За сим она отвела меня в его убогую комнатушку, вонявшую потом и мочою, что твоя извозчичья хижина. Увидавши меня, Вальтер попытался подняться с постели, но я удержал его руками: нет, нет, прошептал я, лежите, Вальтер, лежите. Тут он стал выказывать признаки великого ужаса, чем меня обеспокоил. Узнаете ли Вы меня? спросил я.