Читать «Хоксмур» онлайн - страница 147

На Ломбард-стрите?

Полагаю, что там, господин Дайер.

На сем он взглянул на меня удивленно; оно и верно, я сам едва понимал, что несу, ибо в голове у меня стояла одна лишь картина: Вальтер, глядящий на труп господина Гейеса.

Как, Вы говорите, он умер?

Удавлен насмерть.

Удавлен?

Задушен, словно медведь на привязи. А сам все не унимается: что за народ нынче — церкви, и те свято чтить забыли! До того ли еще доживем!

Тут он посмотрел на меня, улыбнувшись в полсилы, мне же, подумавши, что смерть порождает веселие, пришло на мысль его срезать (так сказать), и я отвечал: а покойник прибавил: до всего доживем.

На сем он весьма жеманно покрутил узел своего галстуха: как вижу, говорит, Вы решились не выражать печали притворною миною; да я и сам, признаться, не очень-то его любил.

Я его любил, сколько он того заслуживал, и никакого вреда ему не желал, заявил я. И снова попытался подняться из кресел со словами: мне должно итти, необходимо разузнать все как есть. Однако тут голова моя внезапно пошла кругом: по комнате распространился запах цветочной воды; нагнувшись и вперившись в пыль на полу, я видел, как Ванбрюгге шевелит своими губенками, слышал же одну лишь несуразицу.

Когда я пришел в себя, он показывал в улыбке зубы. Смертью этой, говорит, подкосило Ваш дух, да ведь тут ничего не поделаешь: всем нам суждено умереть, хотя, признаюсь (ибо он никогда не мог удержаться от возвышенного оборота), я в жизни не испытывал столь малого желания ни к чему протчему. Я кинул на него взгляд, и он, увидавши сие, ускользнул за дверь или же прошмыгнул, как выражаются повесы, получивши сполна по заслугам: ведь естьли для спины разбойника ничего нету лучше прута, то с дураком лучше всего пускать в ход пренебреженье. К Вашим услугам, сэр, кричит, поворачивая в переднюю. Да, любит он меня, что твой плющ дерево: не отпустит, покуда не задушит насмерть своими объятьями.

Когда шаги его стихли, я бросился к столику, за которым Вальтер обыкновенно переписывает набело бумаги, однакожь там только и было, что записка, сообщавшая мне, где он уже побывал и где пребывает теперь. Сундучок его был заперт, но мне случалось за Вальтером наблюдать, и я знал, что ключ он держит под половицею, где нету гвоздя; я ее снял чрезвычайно легко и бесшумно, однако, отперевши ящик, увидал лишь стопу счетов и измерений. Но тут наземь упала бумажонка, и, нагнувшись, чтобы поднять ее, я без труда увидел, что на ней рукою Вальтера написано: дай умереть малым сим. На миг я задумался над этим, однакожь по всей конторе стоял такой шум, такие пересуды, что оставаться один я не мог и, опасаясь хулы, вышел в переднюю, где собралась толпа. Там, занятые беседою, стояли господа Ли, Стронг и Ванбрюгге; покуда я к ним приближался, они выкрикивали: где Вальтер? что с ним сталось? он в конторе? и тому подобные вопросы.

Его, несомненно, допрашивают, отвечал я, и скоро он возвратится. Когда я говорил, Ванбрюгге не глядел на меня, но ожидал, покуда я окончу, с видом безразличным, а за тем пустился в рассужденья о господине Гейесе и внезапной его кончине, о том, кого он полагал его убийцею, и о протчих пустяках. Мои же мысли текли другим чередом: разве не справедливо, сказал я по прошествии некоторого времени, ему быть погребену там, где пал? Все скопище сошлось на том, что правильно будет поступить так с тем, кто столь предан был общему делу. За сим я вышел во двор и стал далее гадать о значении Вальтеровых слов, ибо они меня странным образом уязвили. И как могло выйти, что Вальтер столь внезапно обнаружил труп? Я все кружил и кружил по двору, не зная, уйти мне или остаться, ветер же препятствовал моим размышлениям, дул мне в лицо, принося с собою речные запахи; одним словом, под конец я вошел к себе в комнатушку и закрыл дверь, и в тот момент меня вдруг посетило видение: Вальтер, бегущий в страхе по Ломбард-стрит.