Читать «План «Барбаросса». Крушение Третьего рейха. 1941–1945» онлайн - страница 303

В сущности, вся эта деятельность Гиммлера была не нужна. Все, к чему стремились нейтральные стороны, было установление контакта и, желательно, договоренности между Западом и каким-нибудь достаточно представительным лицом в Германии. Единственным человеком, имевшим реальную возможность для ведения подобных переговоров, был рейхсфюрер. Однако, как ни настойчив был Шелленберг и как ни осмотрительно поощряющ Бернадот, Гиммлер не решался связывать себя обязательством. Он встречался с Бернадотом четыре раза, и каждый раз Гиммлер в последний момент увертывался от ответа. Его нерешительность частично была характерной для диадохов чертой, но отчасти под ней было подведено и рациональное основание. Он и так был естественным наследником; зачем тогда делать что-либо, ведь из-за спешки события могут пойти не в ту сторону и испортить его шансы. Подобно каждому из диадохов (за исключением Шпеера), Гиммлер просто не видел, как близок окончательный коллапс. Но даже у него были моменты мрачных предчувствий. После одной из своих многих уклончивых и многословных «бесед» Гиммлер повернулся к своему адъютанту и обронил: «Шелленберг, я страшусь будущего».

Приближалось, а потом и миновало весеннее равноденствие. Дни стали длиннее, и время начало отсчитывать последние часы существования германской армии, пока русские доводили до совершенства свой план наступления. А на фронт текли свежие пополнения и все необходимое, начиная от только что сошедших с конвейера САУ со 122-мм пушкой и приборами ночного видения (самоходное орудие, намного превосходившее все то, чем располагала НАТО в первые 18 лет своего существования) до винтовок времен Первой мировой войны, захваченных из арсеналов французской армии в 1940 году. Пополнения состояли из фольксштурма, фольксгренадер, остатков полевых войск люфтваффе, особых полицейских рот, охранников концлагерей, всевозможных иностранных «легионов», гитлерюгенда, гауляйтеров и их штабов. Ночью русские патрули не давали покоя немцам на Одерской позиции. Днем по фронту то и дело проносился ураганный залп – это «отмечалась» вновь прибывшая батарея русских и замолкала.