Читать «Грек Зорба» онлайн - страница 176

«Она должна быть из бронзы или из стали, человеческая душа, - кричал я про себя, - только не из воздуха!»

Зорба пил, держа свою голову очень прямо и неподвижно. Можно было подумать, что он прислушивался к шагам в ночи, которые приближались или удалялись от самых глубин его существа.

- О чём ты думаешь, Зорба?

- А о чём бы ты хотел, чтобы я думал, хозяин? Да ни о чём. Ни о чём, говорю тебе! Я ни о чём не думаю. Через минуту, вновь наполняя свой стакан, он сказал:

- За твоё здоровье, хозяин!

Мы чокнулись. Такая глубокая печаль не могла столь долго ранить наши души, нужно было или разрыдаться, или напиться, или же без памяти танцевать.

- Сыграй, Зорба! - предложил я.

- Сантури, я уже говорил тебе, отзывается счастливому сердцу. Я сыграю теперь, может, через месяц, два. Возможно, через два года. Пока не знаю! Спою тогда, как два живых существа расстались навсегда.

- Навсегда! - в ужасе воскликнул я, повторяя про себя это фатальное слово.

- Навсегда! - повторил Зорба, с трудом сглотнув слюну. - Да, навсегда. Твои слова, что мы снова встретимся и построим наш монастырь, это недостойная попытка утешения; я этого не принимаю! Мне такого не надо. Мы что, разве какие-нибудь самочки, чтобы нуждаться в утешениях? Да, навсегда!

- Возможно, я останусь с тобой здесь… - сказал я, меня привела в ужас суровая нежность Зорбы. - Может случиться, что я пойду с тобой. Я свободен!

Зорба покачал головой.

- Нет, ты не свободен, - возразил он. - Верёвка, которой ты привязан, чуть длиннее, чем у других. Вот и всё. У тебя, хозяин, шнурок подлиннее, ты уходишь, приходишь, ты полагаешь, что ты свободен, но ты не перережешь этого шнурка! А когда не могут его перерезать…

- Когда-нибудь я его перережу! - сказал я с вызовом, ибо слова Зорбы задели во мне открытую рану, и мне стало нестерпимо больно.

- Это трудно, хозяин, очень трудно. Для этого надо быть чуточку не в себе, ты слышишь? Рискнуть всем! Однако у тебя есть разум, и он благополучно доведёт тебя до конца. Мозг, наподобие бакалейщика, ведёт учёт: заплатил столько, выручил столько, вот мой доход, вот потери! Это осторожный мелкий лавочник, который никогда не рискнет всем, а всегда кое-что прибережёт. Ему не оборвать шнурка, нет! Он его крепко держит в руках, мошенник. Когда выпустит его из рук - он пропал, бедняга! Однако если ты не оборвёшь шнурок, скажи, какой будет вкус у жизни? Вкус лекарственной ромашки, пресный вкус ромашки! Это тебе не ром, который покажет мир с изнанки! Старый грек замолчал и снова налил себе, но пить не стал.

- Ты уж меня извини, мужлана, хозяин, - сказал он. - Грубые слова прилипают к моим зубам, как грязь к сапогам. Я не могу составлять гладкие фразы и говорить любезности, не могу. Но ты всё равно меня поймёшь.

Зорба проглотил вино и посмотрел на меня.

- Ты понимаешь! - воскликнул он, будто его вдруг охватил гнев. - Ты понимаешь, и именно это тебя погубит! Если бы ты не понимал, ты был бы счастлив. Чего тебе не хватает? Ты молод, умён, у тебя есть деньги, хорошее здоровье, ты хороший парень, у тебя всё есть, клянусь тебе! Кроме одной вещи - безрассудства. Но уж, если этого нет, хозяин… Он покачал своей большой головой и снова замолчал.