Читать «Че Гевара. Книга 1. Боливийский Дедушка» онлайн - страница 99

– Но рука левая.

– Я их путаю… Да какая разница! Я уже все отменила. К лучшему же вышло?

– Да. К лучшему, – задумчиво ответил Алекс. – Давай я тебе мясо порежу, а то до ночи здесь просидим, а тебе еще собираться.

ГЛАВА 13

МОНАСТЫРСКАЯ БИБЛИОТЕКА

Из дневника Дитера Ятаки, ноябрь, 2010 год

На выходные собирался съездить в город: отец одного из учеников одолжил мне лодку и научил кое-как с ней справляться. Я уже предвкушал кружку пива в единственном баре Камири, пачку свежих журналов, душ в гостинице и прачечную – от всей моей одежды несет плесенью, и я сомневаюсь, что смогу к этому привыкнуть. Поэтому, когда меня попросили разобрать монастырскую библиотеку, первым порывом было отказаться под любым благовидным предлогом.

Но любопытство оказалось сильнее. Что делают монахини в бескрайней трясине, где избегают селиться даже самые неприхотливые индейцы? Оговорки падре интриговали – из них было понятно, что монастырь – скорее место ссылки, чем прибежище особо религиозных индианок. Пару раз, насосавшись джина, он называл монахинь «падшими женщинами» и гневно тряс опухшими кулаками, бормоча, что «эти дьявольские отродья» гниют в болоте совершенно заслуженно. Насколько я успел заметить, несмотря на усилия отца Хайме и его предшественников, нравы в Ятаки весьма вольные. Большинство моих учеников вопрос «кто твой отец?» ставит в тупик, но даже самого падре это не слишком смущает. Я не могу представить, что должна натворить женщина, чтобы ее изгнали из деревни.

Иногда в полудреме монастырь приобретает зловещие черты, он кажется мне прибежищем самого мрачного порока, пока я не вспоминаю о Тане. Несмотря на то, что наше знакомство было совсем коротким, ее странная красота и первобытная сила заворожили меня. Надежда повидаться с ней решила дело: на фоне беззаботности лесных индейцев монашество Тани трудно воспринимать всерьез, и в мечтах она предстает передо мной свободной и полной желания.

Монастырь на болотах, на следующий вечер

Один из моих учеников, регулярно таскающий в монастырь продукты, согласился стать проводником. Выходить надо было затемно, чтобы успеть пройти за день около пятидесяти километров. Я взгромоздился на чалого мула, приведенного мальчишкой, и отправился в дорогу. Тропы практически не существует: все следы мгновенно затягивает тиной. Мальчик вел меня вдоль вешек – безопасный путь сквозь заросшую кустарником трясину отмечали яркие лоскуты. Присмотревшись, я понял, что это старая детская одежда – футболки, шортики, разноцветные малышовые колготки. От этого мне стало немного не по себе – странный способ обозначать дорогу.

Я думал, что за месяц в деревне привык к жизни в заболоченной сельве, но чем дальше мы продвигались вглубь болота, тем хуже мне приходилось. С непривычки я быстро натер внутреннюю поверхность ног и копчик; боль не сильная, но надоедливая и выматывающая. Я мечтал о привале, но мальчишка явно не собирался останавливаться.

К середине дня я взбунтовался, остановил мула и тяжело сполз на землю. Затекшие колени пронзила острая боль. Я рассчитывал хотя бы на час отдыха, но мальчишка испуганно приплясывал вокруг, уговаривая снова двинуться в путь. В конце концов, он едва не заплакал, так что мне пришлось снова взгромоздиться в седло. Ятаки представлялась мне уже чуть ли не курортным местечком, сухим и прохладным.