Читать «Том 6. Третий лишний» онлайн - страница 471

Людочка рассуждает о том, что крановщики в такую погоду устают быстро и меньше чем за три дня перевалить семьсот тонн картошки в наши трюма вряд ли получится.

— А домой очень хочется? — спрашиваю я.

— Очень.

Я гляжу на ее усталое лицо, на вялую работу крановщиков и говорю, что в двух случаях из трех аварии на море происходят по вине «человека на борту».

— Человеческий фактор, человеческий фактор… Вы про Демиденко знаете? В Средиземном море еще он почувствовал сильные боли в области сердца… (Я уже давно заметил, что о специальных вопросах она говорит так, будто читает инструкцию или какой другой служебный документ.) Сказались волнения длительного, более чем годового плавания, да еще в самой неприятной ситуации. Капитаном Демиденко шел в первый раз, ранее подменял мастера, а до этого работал только старпомом. Ну, на любой подмене нервы больше тратишь. Судовой врач определил: предынфарктное состояние, нужен полный покой. Теплоход тем временем входит в один из сложнейших проливов мира…

— В Босфор входит. Чего ж ты мне из инструкции жаришь? Тебе не холодно?

— Нет. Ну прошел капитан Босфор на уколах и разных таблетках. К Одессе подошли как раз в новогоднюю ночь. Стоял сильнейший туман. Свободного лоцмана не оказалось…

Здесь снежок у нее вылепился уже достаточный, и она в очередной раз швырнула его за борт в черную чукотскую воду.

— Ну свободного лоцмана, конечно, не оказалось. Решили заходить в порт, используя береговую радиолокационную станцию. Видимость составляла не больше пятидесяти метров. За несколько кабельтовых до Воронцовского маяка береговая наводящая радиостанция вырубилась. Что делать — на якорь становиться? А врач ему говорит, что через пару часов ему уже никакая «скорая» не поможет. Залез он в порт на ощупь. И ошвартовался благополучно. И сразу потом увезли его, голубчика, на три месяца в больницу. Сейчас не плавает, а моего возраста мужчина. И все же, как видите, аварии не произошло. Вот вам и человеческий фактор.

— Ну, а что ты думаешь про «Михаила Лермонтова»?

— В проливе Кука… У берегов Новой Зеландии… Туда меня еще не заносило. Да, потопить пароход при ясной видимости, отсутствии сильного волнения моря, полной исправности современных электронных приборов — это уметь надо. И вообще, — заключает она, швыряя за борт очередной снежок, — бей своих, чтобы чужие боялись!

— На мой взгляд, — говорю я, — мы давно уже чужих запугали.

— Тут вы правы, но мне бы своих запугать да в руках держать.

— Держишь, — сказал я со спокойной совестью, ибо это соответствовало наблюдаемой мною на данный момент ситуации. — Слушай, — спрашиваю, — а ты влюблялась когда-нибудь?

— Ужасно влюблялась! Только он не любил, а чтобы меня не травмировать, только вид делал. И я ушла.

Я довольно сбивчиво лопочу о том, что в отношениях мужчина — женщина иногда наступает период, когда благородное поведение одной из сторон приносит только вред более любящему, обреченному рано-поздно лишиться менее любящего. И вот тогда перед менее любящим встает задача разочаровать в себе более любящего, то есть вести себя гадко, чтобы… ну, ясно, для чего. И вот если он по натуре благороден и порядочен, то он все не может подвигнуть себя на гадости. И все ведет и ведет самого себя по порядочной дороге и тем более привязывает к себе обреченного. И в результате сам первый погибает в порочном круге.