Читать «Чёртова сова» онлайн - страница 4
Евгений Юрьевич Лукин
«Пересыпан городок…»
Пересыпан городок снегом, будто нафталином. Утро зимнее, пошли нам лучезарный колобок. После вьюжных веретён пусть мигнёт румяным веком, по заоблачным сусекам добрым Боженькой метён.
ИНЕЙ
Идите к чёрту, господа, прямыми стройными рядами — и возраст вашими годами не измеряйте никогда! Нам, слава богу, не до вас, когда мы, рук не разнимая, глазеем на январский вяз, а он цветёт, как вишня в мае.
«Ещё жива отзывчивая плоть…»
Ещё жива отзывчивая плоть. Ещё чудит, петляет колея. Поистине всемилостив Господь, когда щадит такую тварь, как я. Самовлюблённый жадный упырёк, что я творил! И что я говорил! А Он меня не только уберёг — Он мне с тобою встречу подарил.
ФАРФОРОВАЯ РЕЧЬ
«Моя пятидесятая весна…»
Моя пятидесятая весна перебирает ивовые плети, как будто на пятидесятилетье неладное задумала она: «Вот эта розга, — пробует, — длинна, та — коротка, а тоненькие эти и вовсе не откликнутся в поэте… Когда бы в молодые времена!»
«В юдоли, где мы обитаем…»
В юдоли, где мы обитаем, любое деяние — зло. А я уродился лентяем — и, стало быть, мне повезло. И, стало быть, спрошенный небом, скажу, незапятнанно бел: «Не брал. Не участвовал. Не был. Нескладные песенки пел».
«Звуки пошли не те…»
Звуки пошли не те — глухи, невнятны, тупы. Яблоки в темноте падают — словно трупы. Вот и сижу в саду, внемля недобрым звукам. Скоро ведь упаду с тем же коротким стуком.
«Достаётся нынче правдам…»
Достаётся нынче правдам — травят как хотят! Я сижу любуюсь прайдом рыженьких котят. Что мне правды! Что мне травли! Помыслы просты, как мелькающие в травке рыжие хвосты.
СКЛАДУХА
Хуже злого костоеда зарубежный Кастанеда, и мосол, как кастаньета, жалко щёлкает в коленке, и черновики нетленки между томом Короленки и записочкой от Ленки затаились в аккурате в том бумажном зиккурате, что воздвигся у кровати, угрожая покарати мощным оползнем культуры — житием Бонавентуры, редкой книжицей «Уйгуры» и запиской этой дуры: дескать, где мой Кастанеда?..
«Тает жизнь в осеннем шелесте…»
Тает жизнь в осеннем шелесте, усыхает, как лоза. У меня вставные челюсти и безумные глаза. Скальте, скальте зубы юные! Нет бы скальда поберечь за глаза его безумные и фарфоровую речь!