Читать «Реквием по Жилю де Рэ» онлайн - страница 44

И некоторые из нас твердо решили встать на защиту правого дела. Другие томились в сомнениях. Иные же, в конце концов, были вынуждены смириться с неизбежностью. Так было и с нами, сеньорами графства Краонского, вассалами господина нашего. Жана де Краона. Иоланда Арагонская, королева Сицилии, супруга герцога Анжуйского и теща дофина, желала видеть зятя своего королем Парижа, а не Буржа. И вот тайно, осторожно она начала борьбу против англичан. Для начала она женила сына своего Людовика III Анжуйского на дочери герцога Бретонского, дабы Бретань стала частью владений дофина. К составлению брачного договора приложил руку и хитрый Жан де Краон — он оказался более ловким, нежели можно было подумать, и довольно быстро уломал герцога Бретонского, который все никак не мог выбрать, кому служить — то ли Франции, то ли Англии. Потом Иоланда назначила брата герцога Бретонского Артюра де Ришмона коннетаблем Франции. Однако после поражения под Сен-Джеймсом Ришмон лишился благорасположения дофина — Карл предпочел ему Жоржа де Латремуая, редкостного краснобая и интригана. Латремуай доводился двоюродным братом Жану де Краону, и того очень скоро назначили королевским наместником в Анжу.

Когда англичане повернули на юг, на пути у них встал Краон, которого поддержал Латремуай. Так мы вступили в войну. Будучи в преклонных годах, Жан де Краон поручил командование войсками своему внуку Жилю де Рэ, а меня определил к нему наставником и советником.

В ту пору я знал Жиля лишь с плохой стороны. Мне казалось, что он не может обходиться без роскоши и разврата, но никак не без ратного дела. В наше время редко-редко встретишь греховодника, который не дрогнет перед лицом опасности! Однако насчет Жиля я глубоко ошибся. Конечно, он был весьма придирчив к лошадям, каретам и платью, любил красиво пожить, но при всем том решительности и отваги ему было не занимать. Сколько раз, памятуя слова сира де Краона, я пытался укротить его горячность! Пустое дело! На поле брани, как, впрочем, и всюду, ему хотелось быть только первым — праздные застолья не погасили в нем воинскую доблесть. Как только Жиль облачался в доспехи, он становился неукротимым, суровым и даже жестоким, под стать своим предкам. Больше того, врагу он всегда платил той же монетой: денег у него куры не клевали, и он щедро вознаграждал лазутчиков, коих у него было не счесть, потому как, прельщенные блеском золота, они шли к нему в услужение с большой охотой, и зачастую их сведения оказывались весьма полезны. Честно признаться, я уже тогда предсказывал великую будущность этому неутомимому юноше, ибо он обладал не только рыцарской доблестью и отвагой, но и редкостным чутьем. Ему бы малость упорства да опыта в ратном деле, — думал я, — и из него непременно вышел бы видный военачальник.