Читать «Секретная миссия Рудольфа Гесса. Закулисные игры мировых держав. 1941-1945» онлайн - страница 76

– Рытьем отхожих мест, – не без злорадства заявил капитан.

Заместитель фюрера посчитал это оскорблением для себя и весь путь до Абергавенни был мрачен и угрюм.

В Мейндифф-Корте Гесс оказался в полной изоляции от мировых событий и лишился статуса важной персоны. Прошло уже более года его пребывания в плену, и он понял, что никогда уже не будет играть ведущей роли в переговорах о мире между Британией и Германией.

Его никто не посещал, и он использовал любую возможность поболтать с врачами, охранниками и швейцарским посланником, который регулярно приезжал к нему в качестве представителя опекающей страны, следя за тем, чтобы условия Женевской конвенции и конвенции о Международном Красном Кресте соблюдались неукоснительно. Материальные условия жизни устраивали Гесса, но он жил практически в полной изоляции. Он стал мрачен и впал в депрессию, постоянно твердил о том, что его хотят убить и отравить, а время от времени падал на землю и начинал стонать, жалуясь на сильные боли в животе. Для человека, который вел активный образ жизни и занимал в своей стране высокий пост, пребывание в плену, несомненно, было источником сильных душевных страданий.

Одним из немногих его развлечений были прогулки в саду, обнесенном колючей проволокой, во время которых он беседовал с молоденькой дочерью одного из психиатров. На поле, прилегающем к Мейндифф-Корту, пасся ее пони, а ее отца звали Эллис Джонс. В своих разговорах заместитель фюрера и молодая девушка затрагивали очень много разных тем – от будущего цыган до влияние гипноза на пациентов.

Гесс любил эти беседы и старался выразить отцу девушки свою благодарность, хотя у него было не так уж много возможностей сделать это. Швейцарский посланник, посещавший его, перед своим отъездом всегда дарил ему сигару. Гесс не курил, но он с серьезным видом нюхал ее, одобрительно кивал и убирал в нагрудный карман куртки. Позже он заворачивал сигару в бумажку и, когда ночью к нему приходил доктор Джонс, отдавал ему сигару со словами:

– Подарок для вас, доктор.

Он всегда стремился поговорить с доктором Эллисом Джонсом.

– Вы живете на острове, доктор Джонс, – сказал он однажды. – В определенной степени вы изолированы от Европы и от проблем, которыми живет континент. Но русская опасность велика. Очень велика!

Гесс переносил свое заточение с достоинством. 9 сентября 1942 года он написал своей жене об их сыне, Вольфе Рюдигере: «Моя жизнь всегда очень тесно была связана с горами! Не правда ли, это странно? Почти половина моей жизни прошла неподалеку от высокой горной цепи. И я более чем рад, что наш сын тоже, отправляясь в Острахталь, станет жить в горах. Проблем с языком у него не будет. Я уверен, что он быстро овладеет местным диалектом. Хотя я не могу представить его школьником, впервые столкнувшимся с серьезной стороной жизни, но это будет уже на следующий год. Для меня он – по-прежнему большеглазый мальчуган, который сидел в своей кроватке в детской комнате в Харлахинге – каким я видел его в последний раз! Но не следует забывать, что, если бы он не пошел в школу, мы бы все равно не могли удержать его в том возрасте, когда дети самые очаровательные!»