Читать «Глиф» онлайн - страница 43

umstande

– Дуглас, почему ребенок такой тихий? Он ведь даже не плачет. – Ева нарвала космей и маков и теперь ставила их в вазу на столе у окна.

– Посчитай плюсы. Представь, что ребенок всю ночь вопил бы и не давал нам спать. – Дуглас положил книгу на колени, потянулся к кофейному столику и взял сигарету.

– Но ведь ни единого звука? Дуглас пожал плечами, закурил.

– Мама говорила, я в детстве была спокойной.

– Ну так что тебе еще нужно?

– Но не настолько же спокойной.

– Я уверен, все нормально, хотя можешь спросить педиатра, на всякий случай.

– Я спрашивала. – Ева уселась на диван и выглянула в окно. – И по-моему, она не очень-то поверила. – Она посмотрела на мою колыбель, где я лежал в одеялах. – Ральф был со мной и, конечно, не издал ни звука, но первые пять минут это не кажется странным. Я ей сказала, что он никогда не плачет.

– А она?

– Она ответила: «Посчитайте плюсы».

– Ну так что тебе еще нужно?

(х)(Рх → ~Дх)-(х)[(Рх amp;Пх) →~Дх]

Машина пулей неслась сквозь ночь. Юный Ральф на заднем сиденье скромно оформленного седана разглядывал сцапавших его наемников. Громилы были не из банды: недостаточно хорошо одеты. Но и недостаточно плохо одеты для полицейских, хотя воняли. И у них хватило ума выключить фары на стоянке, значит, точно не полицейские, по крайней мере – не обычные полицейские. Может, федеральные агенты.

Когда водитель резко повернул на мокром шоссе, Ральфа вдавило в дверь.

– Оказалось – ничего сложного, – сказал человек на пассажирском.

– Как нефиг делать, – ответил водитель. – Слышь, там пончики внизу, дай один.

– А что за история-то с этим ребенком?

– Не знаю и знать не хочу. Мое дело – крутить баранку.

Пассажир обернулся назад:

– С виду – самый обычный.

– Но что-то в нем есть. – Водитель доел пончик и облизал пальцы. – Может, заглянем в тот данс-клуб, «Экзотика» или как там его, когда скинем груз?

– Можно. Я слышал, у них там шикарная пародистка на Дайану Росс.

– А еще на Шер и Лайзу Минелли.

– Круто.

Vexierbild

Другой, к которому мы обращаемся для идентификации, страдает запором. Для Лакана этот Другой – не существо, но место речи, где покоится совокупная система означающих, т. е. язык. Следовательно, запор Другого необходимым образом символичен и заключается в том факте, что конкретное означающее нуждается в Другом. Отсутствующее или неясное означающее является фекалиями, а поскольку в Другом оно отсутствует, мы не можем локализовать его в себе, обратившись к Другому. Итак, Другой не поможет нашему самоопределению. Иначе говоря, «в означающем нет ничего, что гарантировало бы измерение истины, заданное означающим», и, как у говорящих существ, наш запор заключается именно в недостатке несомненной истины или смысла. Истина безнадежна, «истина без истины», и запор Другого раскрывает ту истину, что запор – непреодолимая и неизбежная форма человеческого бытия.