Читать ««Долина смерти». Трагедия 2-й ударной армии» онлайн - страница 25

Комбат дал команду сняться из окопов кладбища на ужин к походной кухне, которая находилась в расположении полка на опушке леса в 800 м от места боя.

Здесь нас хорошо накормили горячим. А ведь все предыдущие дни нам приносили в котелках ледышки — пища успевала за время переноса по морозу превратиться в лед. После сытного ужина мы заняли оборону, не доходя до кладбища, вырыв в глубоком снегу одиночные окопы. Поскольку комроты лейтенант Носовский выбыл, то командование ротой принял я — командир 1-го пулеметного взвода. Комполка капитан Троцко, узнав, что мы оставили позиции на кладбище, вызвал меня и приказал немедленно занять оставленные позиции.

Мы снова стали продвигаться к кладбищу. На полпути увидели на огневой позиции 45-миллиметровое орудие и телефонистов с аппаратом, которых вечером не было.

Немцы регулярно освещали местность перед деревней осветительными ракетами, и нам пришлось все время ложиться в снег. В результате мы не дошли до кладбища и с рассветом 31 января окопались в поле перед кладбищем в глубоком снегу. На рассвете немцы открыли сильный минометный огонь по опушке леса, который продолжался 40 минут, а затем три немецких самолета сильно бомбили опушку, где располагался наш полк.

Из деревни вышел тяжелый немецкий танк и занял позицию за нашими сгоревшими танками. Орудие немецкого танка било поверх наших подбитых танков и, прикрываясь ими, открыло прицельный огонь по позициям полка на опушке леса.

Я послал солдата к 45-миллиметровой пушке для указания цели, но солдат не вернулся — видно, убили.

Под прикрытием огня с танка двинулась цепью немецкая пехота. Заработали наши пулеметы, пехота немцев залегла и перебежками стала продвигаться в сторону позиций 1-й и 2-й стрелковых рот. Пошли в ход ручные гранаты.

Телефонист с аппаратом, мимо которого мы прошли ночью, громко кричал: «Командира к аппарату!» Я подполз к аппарату и услышал голос комполка капитана Троцко, который требовал держаться и не отходить. Я доложил о немецком танке и движении пехоты и попросил поддержать огнем артиллерии.

Немцы наращивали атаку. Наши пулеметы непрерывно вели огонь. Меня связист опять позвал к аппарату. Комполка уточнил силы немцев и направление их атаки. Я указал месторасположение немецкого танка и пехоты и доложил, что пехота численностью до роты атакует остатки нашего батальона. В трубку мне было слышно, как Троцко по другому аппарату кричит: «Дивизион! Дивизион!» Он, видимо, вызывал артиллеристов.

Остатки 1-й и 2-й рот отошли. Немецкий танк из пулеметов открыл огонь по нашим расчетам, которые находились в 100–200 м от него и ранее не были замечены. Наша артиллерия открыла огонь по немецкому танку и пехоте. Но с перелетом.

Комполка вызвал опять меня к аппарату и спросил о результатах огня. Я доложил о перелете снарядов и просил перенести огонь на себя. Через несколько минут впереди наших позиций с грохотом веером взметнулась гряда огненных взрывов. Немецкая пехота после залпа «катюш» потеряла активность. Но танк продолжал вести огонь по нашим пулеметным расчетам. Переползая по снегу, уцелевшие расчеты откатились назад и ушли от губительного огня немецкого танка.