Читать ««Долина смерти». Трагедия 2-й ударной армии» онлайн - страница 247

Получив автоматы ППШ, обе роты вошли в прорыв и с боем продвинулись до р. Кересть, где и закрепились. Под руководством В. Никитина на промерзшем болоте устроили снеговые насыпи и укрепили ветками, оборудовав огневые точки для каждого автоматчика. Командир Никитин каждую свободную минуту обходил передовые посты.

Основные силы полка находились за прорывом, и наши роты на себе доставляли боеприпасы и продукты. Мне приходилось, помимо участия в боях, организовывать питание солдат на огневых точках. Вместе со старшиной Михайловым мы разносили скудные пайки мерзлого хлеба, сухарей, иногда термосы с горячей пищей. Основным продуктом питания была конина.

Вначале наступление шло успешно, и ширина прорыва составляла 4–5 км. Вместе с другими частями Волховского фронта 372-я дивизия расширяла и удерживала прорыв. 1238-й полк вел кровопролитные бои на шоссе и железной дороге у Спасской Полисти. Немцы постоянно стремились сбросить наших в болото, вводя свежие силы со стороны Чудова. Но роты 1238-го сп стойко удерживали свои позиции западнее Спасской Полисти. В феврале полк вошел в прорыв и занял оборону вдоль строящейся узкоколейки. Все бойцы и командиры сражались, не жалея ни сил, ни жизней. Когда фронт стабилизировался, мы получили пополнение людьми и стрелковым оружием. Артиллерийская поддержка осуществлялась со стороны фронта.

В начале марта приказом по дивизии меня направили на курсы усовершенствования политработников, организованные штабом Волховского фронта на ст. Гряды. Через прорыв к Мясному Бору я проходил в распутицу под непрекращающимся обстрелом.

19 марта немцы закрыли проход. Начались жестокие бои за горловину, длившиеся до конца месяца. Когда прорыв был вновь открыт, наши курсы распустили и я отправился через тот же «коридор» в свою роту.

Роту застал в болоте. Снега уже не было, и боевые точки перенесли в треугольные срубы из толстых бревен. Кругом стояла вода, и от одной точки к другой можно было передвигаться лишь по настилу из поваленных деревьев.

Горловина прорыва переходила из рук в руки, и обеспечение войск продовольствием и боеприпасами оставалось очень тяжелым. Обходились патронами и сухарями, которые самолеты сбрасывали на наши позиции. Личный состав убывал: люди погибали от голода, обстрелов и бомбежек, по пути в госпиталь. Но живые не оставляли своих позиций. Ни разу я не слышал разговоров о сдаче в плен. Проверяя посты, мы с комроты Никитиным находили в срубах мертвых солдат с оружием, обращенным в сторону врага.

В начале июня ранило лейтенанта Никитина и старшину Михайлова. Я остался один — за командира, политрука и старшину. В роте к тому времени вместе со мной насчитывалось всего 15 человек. Наконец поступил приказ с боем прорываться из окружения. Все оставшиеся в живых, голодные, истощенные, устремились к горловине. При подходе к «коридору» скопилась масса бойцов и командиров.