Читать «Ветер над яром (сборник)» онлайн - страница 345

Неподготовленному зрителю может показаться, что фильм излишне жесток — действительно непривычна история о тиграх, сошедших с телеэкрана для расправы над супругами Хедли… Страшная в своей образной плоти метафора, избранная режиссером, тем не менее, необычайно действенна именно своей леденящей душу этической конкретностью, которая, надо полагать, не уведет мысль зрителя в сторону.

Но вернемся к мультипликации. Ей подвластны и многие другие, не менее важные темы. Например, тема дружбы и взаимопомощи, рассматриваемая ныне в космических масштабах, самобытно раскрывается в таких, казалось бы, разных и несовместимых мультфильмах, как “В тридесятом веке” (“Союзмультфильм”, 1980), адресованном в большей степени детской аудитории, и в фильме “Как казаки инопланетян встречали” (“Киевнаучфильм”, 1987), подкупающем совмещением деталей национального колорита, картин прошлого земной истории и поэтики традиционной научной фантастики. Мультипликационная фантастика обращается к вечной теме любви, обыгрывая ее уже арсеналом средств НФ (как, например, в фильме “Такая любовь”, снятом на “Грузия-фильме”, в 1982 году), обращается к теме обывательских представлений о технократическом рае будущего (фильм “Сон технократа” — “Таллиннфильм”, 1977), развенчивая едкой иронией подобного рода однобокие прожекты, воспитывает патриотические чувства к Родине, отчему дому, планете (“Возвращение” — “Союзмультфильм”, 1980), пародирует штампы НФ (“Встреча” — “Киевнаучфильм”, 1984), воспевает миротворческую концепцию земного разума во Вселенной (“Планета 888” — “Арменфильм”, 1985)… Однако есть некоторые пределы использования фантастики и в мультипликации. Об этом хотелось бы сказать особо ибо анализ довольно активного продуцирования фантастических мультфильмов в последние десять лет невольно выводит на следующие замечания, от которых зависит идейная значимость жанра в мультипликации.

Дело в том, что реализация фантастического замысла сталкивается с преодолением условной специфики этого вида кино, невольно ограничивая круг тем и проблем, затрагиваемых в том или ином фильме. Наиболее перспективны и действенны те из них, которые ближе к публицистике, используют широкие обобщения и не замыкаются на узком и частном. Тут социально-публицистическое значение современной фантастики выступает в качестве доминирующего условия и создании мультипликационного фильма. Оно и понятно: вряд ли целесообразно, скажем, создавать мультипликационный вариант “Туманности Андромеды” или “Соляриса” — эти произведения по своей философской глубине, сложности и тонкости психологического анализа находятся вне сферы мультипликации. То есть практически фильмы такие создать можно, но вот нужно ли, будет ли воспринято их достаточно сложное содержание посредством метода мультипликации? Не будет ли это равносильно желанию средствами поп-музыки воссоздать оперу “Евгений Онегин”? Речь идет о соизмеримости замысла со специфическими средствами вида искусства, используемого для воплощения идеи.