Читать «Райские новости» онлайн - страница 12
Дэвид Лодж
— Боюсь, моя тетя плохо себя чувствует, — пояснил Бернард.
— О господи!
— Она умирает, — мрачно заявил мистер Уолш. Молодые женщины умолкли. Они опустили глаза и словно бы усохли, съежившись внутри своих веселых спортивных нарядов. Бернард ощутил неловкость, как будто они с отцом провинились, погрешив против приличий, или нарушили табу. В конце концов, было что-то неподобающее, даже безнравственное в том, что они воспользовались услугами турагентства, дабы навестить умирающую родственницу.
2
Звонок раздался неделю назад, ранним утром в пятницу — около пяти часов. В комнате Бернарда в колледже телефона не было — он не мог себе этого позволить, — а потому звонок принял ночной вахтер, который, посчитав его срочным, разбудил Бернарда и проводил вниз, к студенческому телефону в холле. Бернард стоял там в пижаме и халате — выложенный плиткой пол холодил босые ступни ног (он не настолько очнулся от сна, чтобы найти шлепанцы), голова утопала в звукопоглощающем колпаке, покрытом изнутри наспех записанными телефонными номерами, — стоял и слушал хриплый, усталый женский голос — протяжный американский акцент, наслоившийся на выговор лондонских ирландцев.
— Привет, это Урсула.
- Кто?
— Твоя тетя Урсула.
— Господи боже!
— Помнишь меня? Паршивая овца.
— Отца?
— Нет, не отца. О-вэ-цэ-а. Овца.
— А, да, понял. Но теперь меня тоже считают в некотором роде паршивой овцой.
— Да, я слышала об этом... Послушай, сколько сейчас времени в Англии?
— Около пяти утра.
—
— Это неважно. Где вы?
— В Гонолулу. В больнице «Гейзер».
— Значит, вы больны?
— Больна ли я? Это слабо сказано, Бернард. Меня разрезали, посмотрели и сразу зашили.
— О Господи, мне жаль. — Как невыразительно и неуместно прозвучали его слова. — Это ужасно, — сказал он. — А они ничего не могут...
— Пустое. Я уже не один день страдала от боли, думала, поясница, у меня постоянно болела поясница, но оказалось, дело в другом. Это рак.
— О Господи, — снова сказал Бернард.
— Злокачественная меланома, если точнее. Она начинается как родинка. Я ничего такого не подумала. Когда стареешь, у тебя появляются самые разные отметины. Когда наконец ее проверили, мне в тот же день сделали операцию, но было уже слишком поздно. Пошли метастазы.
Слушая, Бернард пытался сообразить, сколько лет может быть Урсуле. Последний раз он видел ее, когда она была молодой женщиной — его очаровательной, почему-то позорившей семью американской теткой. Она навестила его родителей где-то в начале пятидесятых, он тогда еще учился в школе, и привезла несколько коробок американских конфет, думая, что сладости в Англии все еще нормированы (вообще-то они оказались совсем не лишними в той их стесненной и скудной жизни). У него сохранилась картинка-воспоминание: Урсула в саду за домом, в белом платье в красный горошек с широкой юбкой и рукавами-фонариками, у нее блестящие ярко-красные ногти и губы и кудрявые светлые волосы до плеч, «крашеные», как мрачно заявила его мать. Должно быть, ей теперь семьдесят, решил он.